Гляжу в озера синие
Модератор: Livilla
Гляжу в озера синие
Озеро Сютуу - Булак.
Это в Киргизии. Нужно проехать всего-навсего тысячи три километров на юг, а потом выбраться из машины, отклеившись от такого обжитого уютного кресла, приладить на спину рюкзак - и вперед
Альпийские луга.
В романах нередко читала о цветущих травах на высокогорных лугах. Приготовилась и здесь увидеть что-нибудь подобное, тем более, дело было в мае – самая пора альпийского цветения.
Ничего подобного не заметила, никакого цветочного буйства. Ему просто неоткуда было взяться: все эти стада и отары выщипывали траву подчистую. Горные склоны казались бархатными, их хотелось погладить рукой – настолько аккуратно и ровно они были объедены.
Присматривают за живностью, как правило, мальчишки.
Это в Киргизии. Нужно проехать всего-навсего тысячи три километров на юг, а потом выбраться из машины, отклеившись от такого обжитого уютного кресла, приладить на спину рюкзак - и вперед
Альпийские луга.
В романах нередко читала о цветущих травах на высокогорных лугах. Приготовилась и здесь увидеть что-нибудь подобное, тем более, дело было в мае – самая пора альпийского цветения.
Ничего подобного не заметила, никакого цветочного буйства. Ему просто неоткуда было взяться: все эти стада и отары выщипывали траву подчистую. Горные склоны казались бархатными, их хотелось погладить рукой – настолько аккуратно и ровно они были объедены.
Присматривают за живностью, как правило, мальчишки.
Дорога забирает все выше и становится чем дальше, тем круче. К такому подъему я совершенно не была готов: дыхание сбивалось, ноги отказывались идти. В голове даже мелькнула малодушная мысль: "Ну его, это озеро!"
Сели передохнуть на камень, а мимо нас шествует небольшое коровье стадо. Идут они строго друг за другом и, если присмотреться, очень экономно.
Ну прямо коровы-альпинистки
А пойдем-ка и мы по их стопам. В конце концов, местные жители лучше нас знают, куда и как нужно ходить.
Действительно, эта узенькая тропка мне оказалась вполне по силам. След в след топая за стадом, мы вышли к горному озеру Сютуу - Булак.
Коровы бодро двинулись дальше по своим коровьим делам
ну а мы заслужили мирную передышку на берегу
Сели передохнуть на камень, а мимо нас шествует небольшое коровье стадо. Идут они строго друг за другом и, если присмотреться, очень экономно.
Ну прямо коровы-альпинистки
А пойдем-ка и мы по их стопам. В конце концов, местные жители лучше нас знают, куда и как нужно ходить.
Действительно, эта узенькая тропка мне оказалась вполне по силам. След в след топая за стадом, мы вышли к горному озеру Сютуу - Булак.
Коровы бодро двинулись дальше по своим коровьим делам
ну а мы заслужили мирную передышку на берегу
Посмотрите на елки – это та самая знаменитая тянь-шанская ель, которая по эту сторону гор растет легко и непринужденно, карабкаясь на горные вершины и, что удивительно, нигде не кривится на скудость почвы, не гнется от свирепых горных ветров.
На самых каменистых и негостеприимных склонах стоит всегда высокая, ровная, прямая – лишь бы забраться - и Тянь-Шань ей нипочем.
Что интересно, по другую сторону гор она не растет. Минуешь перевал – и нету тянь-шанской ели, хотя, кажется, и горы те же самые, и ручьи полны чистой снеговой водой. Но не растет.
Озеро небольшое и образовалось, кажется, недавно в результате землетрясения.
Всякое лыко в строку: птицы приспособили топляки себе под гнезда
Питает озеро вот эта речка, берущая свое начало прямо в ледниках
Вода ледяная, чистая-пречистая и вкусная-превкусная
На самых каменистых и негостеприимных склонах стоит всегда высокая, ровная, прямая – лишь бы забраться - и Тянь-Шань ей нипочем.
Что интересно, по другую сторону гор она не растет. Минуешь перевал – и нету тянь-шанской ели, хотя, кажется, и горы те же самые, и ручьи полны чистой снеговой водой. Но не растет.
Озеро небольшое и образовалось, кажется, недавно в результате землетрясения.
Всякое лыко в строку: птицы приспособили топляки себе под гнезда
Питает озеро вот эта речка, берущая свое начало прямо в ледниках
Вода ледяная, чистая-пречистая и вкусная-превкусная
Вокруг озера изредка встречаются единичные представители местной флоры, не замеченные здешними парнокопытными.
Игра красок замечательная: погода в горах чрезвычайно капризная и неустойчивая, ослепительно яркий свет может моментально смениться облачным сумраком – и озеро послушно отзовется, изменив свой колоритный облик
что мы и наблюдали своими глазами.
Откуда ни возьмись появились низко ползущие облака
Все вокруг стало мрачнеть
Сделалось неуютно и как-то тоскливо. Возвращаемся!
Вниз под горку ноги резво несли к привычной и надежной машине.
Особенно потому, что всякий раз, оглянувшись,
мы видели, как нас настигает вот это
А он стоял уверенно и бесстрашно. И с высоты спокойно смотрел на наше поспешное отступление.
Игра красок замечательная: погода в горах чрезвычайно капризная и неустойчивая, ослепительно яркий свет может моментально смениться облачным сумраком – и озеро послушно отзовется, изменив свой колоритный облик
что мы и наблюдали своими глазами.
Откуда ни возьмись появились низко ползущие облака
Все вокруг стало мрачнеть
Сделалось неуютно и как-то тоскливо. Возвращаемся!
Вниз под горку ноги резво несли к привычной и надежной машине.
Особенно потому, что всякий раз, оглянувшись,
мы видели, как нас настигает вот это
А он стоял уверенно и бесстрашно. И с высоты спокойно смотрел на наше поспешное отступление.
Кара-Куль – «Мертвое озеро».
Удивительный природный феномен и, что интересно, совсем молодой. Озеро оформилось в самостоятельный водоем совсем недавно где-то в 2000 году. Еще 15 лет назад здесь был Иссык-Куль. Но несмотря на свои огромные размеры и глубину, у Иссык-Куля характер непостоянный . Уровень воды все время меняется, и озеро то наступает, затапливая прибрежные постройки, то вдруг необъяснимо и стремительно уходит. Вот так в результате очередного отлива образовалось Мертворе озеро – Кара-Куль.
Слава о его целебный грязях и насыщенной солями воде разошлась далеко за пределы Киргизии.
В мае нам дорога на Кара-Куль не легла, хотя проезжали совсем рядом. Пошел дождь и почва раскисла. А наш Ниссан, легко поднимавшийся на высоту 4000 метров, категорически не приемлет липкую скользкую глину под колесами: пищит, буксует и отказывается ехать.
Ну не вышло в мае, получилось в сентябре. И хотя погода была неустойчивой, мы решили непременно завернуть на Кара-Куль.
Где-то в этих холмах должна проходить грунтовка, ведущая к озеру.
Ага, вон она – маленький красный указатель. Сворачиваем.
И попадаем на лавандовое поле. Какой там стоял аромат! Легкий ветерок просто благоухал цветами.
Эту прелесть оценила не только я.
Мне вообще очень нравится лаванда, поэтому несколько веточек я решила взять с собой, и они проехали по всему маршруту. За время путешествия цветы высохли и превратились в этакую икебану, но аромата не потеряли.
Когда мы проходили погранконтроль в Ялома, машину тщательно досматривали на предмет наркотиков. В том числе работали целых две овчарки. Как они морщились и фыркали, ткнувшись носом в лаванду! Пограничник вынужден был их в прямом смысле слова «тыкать носом» - иначе они не соглашались.
Дальше дорога пошла петлять по камням и песку.
Местные обитатели провожали нас неодобрительными взглядами: мол, ездят тут всякие, носит их нелегкая.
Удивительный природный феномен и, что интересно, совсем молодой. Озеро оформилось в самостоятельный водоем совсем недавно где-то в 2000 году. Еще 15 лет назад здесь был Иссык-Куль. Но несмотря на свои огромные размеры и глубину, у Иссык-Куля характер непостоянный . Уровень воды все время меняется, и озеро то наступает, затапливая прибрежные постройки, то вдруг необъяснимо и стремительно уходит. Вот так в результате очередного отлива образовалось Мертворе озеро – Кара-Куль.
Слава о его целебный грязях и насыщенной солями воде разошлась далеко за пределы Киргизии.
В мае нам дорога на Кара-Куль не легла, хотя проезжали совсем рядом. Пошел дождь и почва раскисла. А наш Ниссан, легко поднимавшийся на высоту 4000 метров, категорически не приемлет липкую скользкую глину под колесами: пищит, буксует и отказывается ехать.
Ну не вышло в мае, получилось в сентябре. И хотя погода была неустойчивой, мы решили непременно завернуть на Кара-Куль.
Где-то в этих холмах должна проходить грунтовка, ведущая к озеру.
Ага, вон она – маленький красный указатель. Сворачиваем.
И попадаем на лавандовое поле. Какой там стоял аромат! Легкий ветерок просто благоухал цветами.
Эту прелесть оценила не только я.
Мне вообще очень нравится лаванда, поэтому несколько веточек я решила взять с собой, и они проехали по всему маршруту. За время путешествия цветы высохли и превратились в этакую икебану, но аромата не потеряли.
Когда мы проходили погранконтроль в Ялома, машину тщательно досматривали на предмет наркотиков. В том числе работали целых две овчарки. Как они морщились и фыркали, ткнувшись носом в лаванду! Пограничник вынужден был их в прямом смысле слова «тыкать носом» - иначе они не соглашались.
Дальше дорога пошла петлять по камням и песку.
Местные обитатели провожали нас неодобрительными взглядами: мол, ездят тут всякие, носит их нелегкая.
Но вообще дорога живописная, особенно когда каньон начинает сужаться
Что за растения, не знаю, но красиво!
Сначала мы подумали, что уже приехали и вот оно – озеро Кара-Куль. Тем более, в путеводителе отмечалось, что озеро небольшое – примерно километр в длину.
Хотя здесь, меньше всего думалось о лечебных грязях и целебных водах.
Невозможно было оторвать глаз от сказочно красивого Иссык-Куля.
На фотографии нет преувеличения: таким мы его увидели в тот сентябрьский день.
Он он совсем был не похож на тот, что мы видели в мае: весной перед нами была ослепительно синяя водная гладь. Тогда на ум приходило одно-единственное определение: сапфировая.
Осенью же озеро расцвечивали самые разные цвета: от зеленого до фиолетового.
Что за растения, не знаю, но красиво!
Сначала мы подумали, что уже приехали и вот оно – озеро Кара-Куль. Тем более, в путеводителе отмечалось, что озеро небольшое – примерно километр в длину.
Хотя здесь, меньше всего думалось о лечебных грязях и целебных водах.
Невозможно было оторвать глаз от сказочно красивого Иссык-Куля.
На фотографии нет преувеличения: таким мы его увидели в тот сентябрьский день.
Он он совсем был не похож на тот, что мы видели в мае: весной перед нами была ослепительно синяя водная гладь. Тогда на ум приходило одно-единственное определение: сапфировая.
Осенью же озеро расцвечивали самые разные цвета: от зеленого до фиолетового.
Заглядевшись на это цветовое великолепие, мы не сразу сообразили, что до места еще не доехали.
А когда доехали, увидели вот такую картину. Отчего это все, что полезно, зачастую имеет унылый вкус или невзрачный вид? Ведь, казалось бы, целебнейшее озеро: по насыщенности всевозможными солями смело конкурирует со знаменитым Мертвым морем. Грязи, мало того, что лечат всевозможные костные заболевания, так еще и оказывают на кожу благотворный омолаживающий эффект. А смотреть - тоска берет.
На берегу озера был разбит юртовый лагерь. Приезжающие отдыхать и лечиться могли там останавливаться
Наверное, летом здесь шумно и весело.Но я не знаю более унылого зрелища, чем опустевший осенний пляж.
Некую живописную нотку в тусклую осеннюю картину вносил этот куст
Подошли поближе к воде. Во всех справочниках написано, что вода невозможно горько-соленая и потому в ней нет живут никакие организмы сложнее бактерий. Утонуть в воде невозможно даже мне: она держит на плаву.
Действительно, вода на вкус была жгуче-соленой. Причем, вкус какой-то вяжущий, словно прилипает к нёбу и держится долго.
Но вот насчет живности справочники врут. Присмотревшись, я увидела вполне себе шустрых рыбок? мальков? Словом, кого-то более сложно организованного, нежели бактерии
У воды было зябко, лезть в озеро совершенно не хотелось даже ради омоложения. Впрочем, двое купающихся все же нашлось: рискнул наш глава семейства и еще одна женщина – та вообще плавала долго и с видимым удовольствием.
Но мне задерживаться у озера не хотелось: было как-то неприютно и одиноко. К тому же на нас явно надвигался шквал.
Поэтому мешкать не стали, собрались и поехали – прямиком через юртовый лагерь.
Там нас притормозили и предложили подкрепиться– иссык-кульской форелью. Рыба свежайшая: в сентябре как раз начинается путина. Мы, конечно. не упустили случай – и вот она, только что зажаренная форель. Вместе с нею подается лук и вместо хлеба по-татарски это называется «баурсаки» - пресные лепешки, сваренные во фритюре.
С таким-то подносом в машине нам нипочем был шквал, который до нас, наконец, добрался.
А когда доехали, увидели вот такую картину. Отчего это все, что полезно, зачастую имеет унылый вкус или невзрачный вид? Ведь, казалось бы, целебнейшее озеро: по насыщенности всевозможными солями смело конкурирует со знаменитым Мертвым морем. Грязи, мало того, что лечат всевозможные костные заболевания, так еще и оказывают на кожу благотворный омолаживающий эффект. А смотреть - тоска берет.
На берегу озера был разбит юртовый лагерь. Приезжающие отдыхать и лечиться могли там останавливаться
Наверное, летом здесь шумно и весело.Но я не знаю более унылого зрелища, чем опустевший осенний пляж.
Некую живописную нотку в тусклую осеннюю картину вносил этот куст
Подошли поближе к воде. Во всех справочниках написано, что вода невозможно горько-соленая и потому в ней нет живут никакие организмы сложнее бактерий. Утонуть в воде невозможно даже мне: она держит на плаву.
Действительно, вода на вкус была жгуче-соленой. Причем, вкус какой-то вяжущий, словно прилипает к нёбу и держится долго.
Но вот насчет живности справочники врут. Присмотревшись, я увидела вполне себе шустрых рыбок? мальков? Словом, кого-то более сложно организованного, нежели бактерии
У воды было зябко, лезть в озеро совершенно не хотелось даже ради омоложения. Впрочем, двое купающихся все же нашлось: рискнул наш глава семейства и еще одна женщина – та вообще плавала долго и с видимым удовольствием.
Но мне задерживаться у озера не хотелось: было как-то неприютно и одиноко. К тому же на нас явно надвигался шквал.
Поэтому мешкать не стали, собрались и поехали – прямиком через юртовый лагерь.
Там нас притормозили и предложили подкрепиться– иссык-кульской форелью. Рыба свежайшая: в сентябре как раз начинается путина. Мы, конечно. не упустили случай – и вот она, только что зажаренная форель. Вместе с нею подается лук и вместо хлеба по-татарски это называется «баурсаки» - пресные лепешки, сваренные во фритюре.
С таким-то подносом в машине нам нипочем был шквал, который до нас, наконец, добрался.
Помню, я тогда была совсем молоденькой. В одно прекрасное утро привез меня поезд «Петропавловск-Алма-Ата» на станцию Сары-Шаган.
И было это 26 апреля 19… страшно сказать, какого года. Словом, давно. Но даже по прошествии стольких лет я помню пронзительное ощущение оторванности от цивилизованного мира, когда я смотрела на бестолковые строения вокруг станции, здоровенную лужу рядом с автобусной остановкой и громадный куст перекати-поля, который ветер бессмысленно гонял туда-сюда.
Ничего не изменилось за эти годы, даже лужа там же.
Впрочем, нет, изменилось: мечеть построили.
Смотреть на это - тоска берет, и при всем том понимаешь, что перед тобой настоящая без прикрас Азия, та самая, которой демократы на Украине пугают доверчивых обывателей: великая, древняя, бесконечная и непостижимая Азия.
Мы ехали по глинистой, выжженной земле, щедро сдобренной солончаками
– а в памяти оживали картины и впечатления молодости
Май даже и в полупустынях Казахстана все равно – май. Наверное тем, кто живет в благодатном «зеленом поясе» не понять той радости, с которой встречаешь какой-нибудь героический придорожный куст, щедро цветущий на безжизненных солончаках.
Мы счастливо улыбались, узнавая пейзажи, которые ничуть не изменились за прошедшие годы.
И было это 26 апреля 19… страшно сказать, какого года. Словом, давно. Но даже по прошествии стольких лет я помню пронзительное ощущение оторванности от цивилизованного мира, когда я смотрела на бестолковые строения вокруг станции, здоровенную лужу рядом с автобусной остановкой и громадный куст перекати-поля, который ветер бессмысленно гонял туда-сюда.
Ничего не изменилось за эти годы, даже лужа там же.
Впрочем, нет, изменилось: мечеть построили.
Смотреть на это - тоска берет, и при всем том понимаешь, что перед тобой настоящая без прикрас Азия, та самая, которой демократы на Украине пугают доверчивых обывателей: великая, древняя, бесконечная и непостижимая Азия.
Мы ехали по глинистой, выжженной земле, щедро сдобренной солончаками
– а в памяти оживали картины и впечатления молодости
Май даже и в полупустынях Казахстана все равно – май. Наверное тем, кто живет в благодатном «зеленом поясе» не понять той радости, с которой встречаешь какой-нибудь героический придорожный куст, щедро цветущий на безжизненных солончаках.
Мы счастливо улыбались, узнавая пейзажи, которые ничуть не изменились за прошедшие годы.
Мы терпеливо ждали, когда же, наконец,...
И вот оно! Далеко на горизонте сверкнула яркая бирюзовая полоса. Балхаш!
Я помню, как впервые увидела его невероятную синеву. После суровых сибирских рек и скупых северных красок, Балхаш казался нереальным, каким-то картинным – ну не бывает в природе такой синей ваоды!
Оказывается, бывает, если в озерной воде есть соли меди. Раствор медного купороса все представляют? Впрочем, щедрое южно-казахское солнце практически полностью нивелирует медный негатив.
Балхаш – одно из великих озер Азии. Он действительно огромен.
Озеро бессточное и по всем правилам должно бы быть соленым, но в Азии все не так просто и очевидно.
Половина озера действительно соленая. Но мы едем к пресной его части: в Балхаш впадает река Или, она-то и делает воду пресной.
И вот оно! Далеко на горизонте сверкнула яркая бирюзовая полоса. Балхаш!
Я помню, как впервые увидела его невероятную синеву. После суровых сибирских рек и скупых северных красок, Балхаш казался нереальным, каким-то картинным – ну не бывает в природе такой синей ваоды!
Оказывается, бывает, если в озерной воде есть соли меди. Раствор медного купороса все представляют? Впрочем, щедрое южно-казахское солнце практически полностью нивелирует медный негатив.
Балхаш – одно из великих озер Азии. Он действительно огромен.
Озеро бессточное и по всем правилам должно бы быть соленым, но в Азии все не так просто и очевидно.
Половина озера действительно соленая. Но мы едем к пресной его части: в Балхаш впадает река Или, она-то и делает воду пресной.
Безлюдно. А раньше здесь кипела жизнь.
Но свято место не бывает пусто: исчезли люди – появились цветы.
Задерживаться мы не стали - нам надо было отмахать еще не одну сотню километров. Поэтому попрощались с озером - и в путь. Но Балхаш считал иначе и долго нас не отпускал.
Он то почти пропадал из виду
то вновь появлялся.
Вокруг озера теснится множество рыбацких поселков. Балхаш удивительно богат рыбой: судак, сазан, жерех, змееголов, что-то еще очень вкусное - во множестве. Рыбакам здесь раздолье.
И только под вечер мы, наконец, обогнули нескончаемое озеро.
Сейчас этот холм полностью и окончательно скроет от нас Балхаш.
Дальше дорога пойдет по выжженной солнцем степи через перевал в Чуйскую долину.
Но в глазах долго еще стоял синий отблеск и временами казалось, степь отливает голубым. Так было, пока мы не наткнулись на маки - знаменитые чуйские маки. Тогда все запестрело алым.
Но свято место не бывает пусто: исчезли люди – появились цветы.
Задерживаться мы не стали - нам надо было отмахать еще не одну сотню километров. Поэтому попрощались с озером - и в путь. Но Балхаш считал иначе и долго нас не отпускал.
Он то почти пропадал из виду
то вновь появлялся.
Вокруг озера теснится множество рыбацких поселков. Балхаш удивительно богат рыбой: судак, сазан, жерех, змееголов, что-то еще очень вкусное - во множестве. Рыбакам здесь раздолье.
И только под вечер мы, наконец, обогнули нескончаемое озеро.
Сейчас этот холм полностью и окончательно скроет от нас Балхаш.
Дальше дорога пойдет по выжженной солнцем степи через перевал в Чуйскую долину.
Но в глазах долго еще стоял синий отблеск и временами казалось, степь отливает голубым. Так было, пока мы не наткнулись на маки - знаменитые чуйские маки. Тогда все запестрело алым.
Урал отличает удивительная особенность – озер здесь намного больше, чем погожих дней в году. Поэтому оказаться у воды в жаркий солнечный день – большая удача.
По счастливому стечению обстоятельств как раз в такой день мы оказались на берегу одного из красивейших озер Урала. Тургояк по праву считается жемчужиной нашего озерного края.
Добраться туда легко: недалеко от Миасса сворачиваешь по стрелке указателя – и через несколько минут ты у цели.
Вода здесь чистейшая - озеро вообще образовалось за счет преимущественно грунтовых вод и подземных источников. Благодаря этому Тургояк был удостоен титула "малого Байкала".
На Урале существует неписаное правило: если в выходные случился погожий день, бросай все дела: недомытую посуду, недостиранное белье, недоваренные щи - и бегом на природу. Лови момент, который уже может не повториться. Домыть-достирать всегда можно, а вот случай искупаться, не исключено, за все лето больше не представится.
Тургояк объявлен памятником природы, это значит, плавать по нему на моторках нельзя. Разве что парусники...
Прекрасное озеро, прекрасный день, прекрасное настроение, если слышишь шелест прибоя, звонкие детские голоса и счастливый смех
С откоса на веселое шумство одобрительно взирают уральские сосны
По счастливому стечению обстоятельств как раз в такой день мы оказались на берегу одного из красивейших озер Урала. Тургояк по праву считается жемчужиной нашего озерного края.
Добраться туда легко: недалеко от Миасса сворачиваешь по стрелке указателя – и через несколько минут ты у цели.
Вода здесь чистейшая - озеро вообще образовалось за счет преимущественно грунтовых вод и подземных источников. Благодаря этому Тургояк был удостоен титула "малого Байкала".
На Урале существует неписаное правило: если в выходные случился погожий день, бросай все дела: недомытую посуду, недостиранное белье, недоваренные щи - и бегом на природу. Лови момент, который уже может не повториться. Домыть-достирать всегда можно, а вот случай искупаться, не исключено, за все лето больше не представится.
Тургояк объявлен памятником природы, это значит, плавать по нему на моторках нельзя. Разве что парусники...
Прекрасное озеро, прекрасный день, прекрасное настроение, если слышишь шелест прибоя, звонкие детские голоса и счастливый смех
С откоса на веселое шумство одобрительно взирают уральские сосны
Урал – озерный край. Великие ледники, отползая на север, оставили здесь огромное количество озер. С некоторыми из них мы познакомились прошлым летом, некоторые планируем навестить этим.
Начались наши водные приключения с ближайшего к нам Исетского озера. Озеро знаковое: из него вытекает река Исеть, на которой стоит Екатеринбург. Собственно, с первой заводской плотины на Исети начиналась здешняя промышленность.
Итак, не слишком солнечным летним днем, что вообще-то и не диво для Среднего Урала, мы подъехали к берегу Исеть-озера.
вытащили нашу новенькую, еще ни разу не опробованную, резиновую лодку и стали соображать, как ее спустить на воду.
Невольно вспомнилось, как мы первый раз впотьмах из груды мелких деталюшек собирали палатку. Сейчас же процесс шел как маслу, на диво быстро и гладко. И совсем скоро настал ответственный миг: мне надо было садиться в лодку.
Плавать я не умею совсем, воды побаиваюсь и вообще этой текучей стихии не доверяю. Но назвался груздем – полезай в кузов. Надела спасательный жилет и с колотящимся сердцем устроилась на носу.
Правда, осмотревшись по сторонам, я слегка приободрилась: на такой глубине, авось, сразу не утону.
Весла мне, конечно, не доверили, мол, сиди цветочками любуйся и не мешай осваиваться с водным транспортным средством.
Ну сижу, любуюсь непривычным ракурсом – первый раз рассматриваю берег с воды.
А нами, похоже, предметно любуется эта птица. Ну уж нет, я добычею не стану, черный ворон, я не твой.
Вдоль берега тянутся дачи
В воде полно всяческого строительного мусора.
Но деловитые чайки обжили его и приспособили его для своих нужд – и получилась Чаячья гряда
Обогнув эти рукотворные островки, мы повернули к берегу: лодку на воде проверили - и достаточно, тем более, для первого раза у меня впечатлений было более, чем.
Боязно, конечно, от каждого шороха или всплеска воды душа в пятки уходила, но все равно интересно и необычно.
Через неделю на приехали сюда же, на Исеть испытать мотор. И вот тут нас ждало полное разочарование: Меркури заводиться категорически отказался. Домой мы вернулись не солоно хлебавши, вконец расстроенные и удрученные. И начались хождения по ремонтно-гарантийным инстанциям. За дело взялась я сама, потому никаких особых надежд на благополучное разрешение ситуации никто не питал. Но, к моему огромному удивлению, все получилось, и нам выдали на замену новенький Меркури. Опробовать дубль-два на Исети мы уж не рискнули: не пошло так и не надо. Отправились к другому озеру, благо их в округе полно. Выбор пал на Таватуй.
Начались наши водные приключения с ближайшего к нам Исетского озера. Озеро знаковое: из него вытекает река Исеть, на которой стоит Екатеринбург. Собственно, с первой заводской плотины на Исети начиналась здешняя промышленность.
Итак, не слишком солнечным летним днем, что вообще-то и не диво для Среднего Урала, мы подъехали к берегу Исеть-озера.
вытащили нашу новенькую, еще ни разу не опробованную, резиновую лодку и стали соображать, как ее спустить на воду.
Невольно вспомнилось, как мы первый раз впотьмах из груды мелких деталюшек собирали палатку. Сейчас же процесс шел как маслу, на диво быстро и гладко. И совсем скоро настал ответственный миг: мне надо было садиться в лодку.
Плавать я не умею совсем, воды побаиваюсь и вообще этой текучей стихии не доверяю. Но назвался груздем – полезай в кузов. Надела спасательный жилет и с колотящимся сердцем устроилась на носу.
Правда, осмотревшись по сторонам, я слегка приободрилась: на такой глубине, авось, сразу не утону.
Весла мне, конечно, не доверили, мол, сиди цветочками любуйся и не мешай осваиваться с водным транспортным средством.
Ну сижу, любуюсь непривычным ракурсом – первый раз рассматриваю берег с воды.
А нами, похоже, предметно любуется эта птица. Ну уж нет, я добычею не стану, черный ворон, я не твой.
Вдоль берега тянутся дачи
В воде полно всяческого строительного мусора.
Но деловитые чайки обжили его и приспособили его для своих нужд – и получилась Чаячья гряда
Обогнув эти рукотворные островки, мы повернули к берегу: лодку на воде проверили - и достаточно, тем более, для первого раза у меня впечатлений было более, чем.
Боязно, конечно, от каждого шороха или всплеска воды душа в пятки уходила, но все равно интересно и необычно.
Через неделю на приехали сюда же, на Исеть испытать мотор. И вот тут нас ждало полное разочарование: Меркури заводиться категорически отказался. Домой мы вернулись не солоно хлебавши, вконец расстроенные и удрученные. И начались хождения по ремонтно-гарантийным инстанциям. За дело взялась я сама, потому никаких особых надежд на благополучное разрешение ситуации никто не питал. Но, к моему огромному удивлению, все получилось, и нам выдали на замену новенький Меркури. Опробовать дубль-два на Исети мы уж не рискнули: не пошло так и не надо. Отправились к другому озеру, благо их в округе полно. Выбор пал на Таватуй.
Таватуй – место популярное и любимое отдыхающими. Здешние дачники чувствуют себя счастливыми владельцами престижных участков в элитном районе.
Но на мой непредвзятый взгляд, ничего особенного в округе нет. Леса много, ну так его на Урале везде много, а сплошная полоса дачной застройки вдоль береговой линии и вовсе убивала всякий романтизм.
Впрочем, поначалу было вообще не до этого: собирали лодку. Я местами тоже участвовала: подержать край или там подать что-нибудь. Собрали.
Нацепили мотор, натянули спасжилеты и вперед
Тропа здоровья. Попасть на нее можно только с территории турбазы или на лодке.
День был пасмурный, накрапывал дождь. Все было окрашено в два основных уральских цвета – серый и зеленый. Зато такого богатства серых оттенков я больше нигде не видела: от невесомых перламутрово-жемчужных тонов до угрюмо- свинцовых.
Кое-где из воды выступают каменные глыбы, которые тотчас атакует здешняя растительность
В итоге получаются живописные островки. Сегодня все они были заняты отдыхающими.
Но на мой непредвзятый взгляд, ничего особенного в округе нет. Леса много, ну так его на Урале везде много, а сплошная полоса дачной застройки вдоль береговой линии и вовсе убивала всякий романтизм.
Впрочем, поначалу было вообще не до этого: собирали лодку. Я местами тоже участвовала: подержать край или там подать что-нибудь. Собрали.
Нацепили мотор, натянули спасжилеты и вперед
Тропа здоровья. Попасть на нее можно только с территории турбазы или на лодке.
День был пасмурный, накрапывал дождь. Все было окрашено в два основных уральских цвета – серый и зеленый. Зато такого богатства серых оттенков я больше нигде не видела: от невесомых перламутрово-жемчужных тонов до угрюмо- свинцовых.
Кое-где из воды выступают каменные глыбы, которые тотчас атакует здешняя растительность
В итоге получаются живописные островки. Сегодня все они были заняты отдыхающими.
Объехав по дуге половину озера, мы ощутимо проголодались.
Здесь нам понравился береговой вид, да и ветра почти не было. Решено, завтракать будем на воде в этой бухточке.
И вот тут я в полной мере оценила преимущества водного отдыха: тишина, под ухом не орет ничья магнитола, ни одного комара или мошки, никто не смотрит на твой бутерброд, не идет купаться мимо твоей чашки чая. Словом, замечательно, настоящая «Музыка на воде».
Отныне мы всегда брали с собой термос и бутерброды, чтобы во благе, в тишине и уединении ими полакомится.
Перекусили, отдохнули, предаваясь созерцательной лени, и снова вперед.
Уральцам, конечно, море по колено, а уж Таватуй и подавно!
Рассматривали остров, а в памяти всплывали строки:
"На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна"
А потом вдруг облака стали расходиться, заголубело небо - и вода тотчас откликнулась синевой.
И мы увидели алый парус.
Конечно, помчались за ним – на глиссере: ветер в лицо, брызги в разные стороны и захватывающее ощущение полной свободы.
Красивая белоснежная «Алиса»
Она легко скользила по волнам, уплывая за горизонт
Здесь нам понравился береговой вид, да и ветра почти не было. Решено, завтракать будем на воде в этой бухточке.
И вот тут я в полной мере оценила преимущества водного отдыха: тишина, под ухом не орет ничья магнитола, ни одного комара или мошки, никто не смотрит на твой бутерброд, не идет купаться мимо твоей чашки чая. Словом, замечательно, настоящая «Музыка на воде».
Отныне мы всегда брали с собой термос и бутерброды, чтобы во благе, в тишине и уединении ими полакомится.
Перекусили, отдохнули, предаваясь созерцательной лени, и снова вперед.
Уральцам, конечно, море по колено, а уж Таватуй и подавно!
Рассматривали остров, а в памяти всплывали строки:
"На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна"
А потом вдруг облака стали расходиться, заголубело небо - и вода тотчас откликнулась синевой.
И мы увидели алый парус.
Конечно, помчались за ним – на глиссере: ветер в лицо, брызги в разные стороны и захватывающее ощущение полной свободы.
Красивая белоснежная «Алиса»
Она легко скользила по волнам, уплывая за горизонт
Уральцам как будто мало того озерного изобилия, которым природа наделила этот край. Каждый хоть сколько-нибудь уважающий себя город обязательно обзаводился рукотворным водохранилищем. Что делать - черная металлургия властно диктовала свои ландшафтные предпочтения: без работающей плотины и запасов воды железоделательные заводы обходиться не могут.
Так и вышло, что чуть ли не в каждом уральском городе есть свой пруд. Иные размером внушительнее природных озер.
Качканарский пруд.
Мы добрались к нему на закате.
В домах засветились окна, постепенно сходили на нет отголоски дневной суеты. День заканчивался.
Было тепло и тихо, и мы могли вволю налюбоваться длинными-длинными северными сумерками. В воздухе разлито вечернее умиротворение.
Уходящее солнце медленно перебирает закатные краски.
Кажется, на Урале ему больше всего нравится синяя. Такой чистой, легкой, прозрачной синевы я больше нигде не встречала.
В сумраке лес вокруг кажется загадочным и таинственным.
Так и вышло, что чуть ли не в каждом уральском городе есть свой пруд. Иные размером внушительнее природных озер.
Качканарский пруд.
Мы добрались к нему на закате.
В домах засветились окна, постепенно сходили на нет отголоски дневной суеты. День заканчивался.
Было тепло и тихо, и мы могли вволю налюбоваться длинными-длинными северными сумерками. В воздухе разлито вечернее умиротворение.
Уходящее солнце медленно перебирает закатные краски.
Кажется, на Урале ему больше всего нравится синяя. Такой чистой, легкой, прозрачной синевы я больше нигде не встречала.
В сумраке лес вокруг кажется загадочным и таинственным.
Лето в этом году стоит дождливое и прохладное, к воде даже не тянет. Но лодку проверить все-таки надо, да и мотор у нас еще не вполне прирученный.
Словом, в воскресенье выбрались на Сысертский пруд. Сысерть, как и большинство уральских городов, возникла в период индустриального освоения Урала в XVIII веке. Основана была в 1732 году. Точнее, в 1732 году был основан Сысертский завод, и уже потом вокруг него выросла рабочая слобода, а затем и город.
Разумеется, все здесь было подчинено нуждам производства, и значит, первым делом – плотина. Рядом заводские цеха. Плотина до сих пор цела – сделана на совесть и до сих пор особого ремонта не требовала. Отчетливо видно и старое здание завода, оно заброшено, но все еще стоит.
Рядом с заводом непременно церковь
Единый комплекс: плотина, железоделательный завод и церковь – это и есть смысл и суть русского Урала. Помолился Богу – и за работу. Русское восприятие труда как служение Высшему на Урале выражено особенно ярко.
Здесь его зримое воплощение: вовлеченная в полезную работу вода, рядом пышущие жаром домны и - храм.
Когда-то безуспешно пыталась объяснить ХТОСЮ, что русский работный человек свободу понимает иначе, нежели козак. И потому своей волей шел защищать свой завод от «освободителей»- пугачевцев (которые первым делом погасили бы печи - а этого допустить нельзя).
Понимания не нашла – все равно объявили рабами, счастливыми своим рабством. (Впрочем, так считает не он один).
Сысертский пруд старый, большой, глубокий.
Любимое место отдыха горожан и рыбаков
Берега очень красивы.
Бессонова гора – самая высокая точка Сысерти. На ней стоит Поклонный крест, чуть ли не самый массивный в России – 23 тонны.
Левый берег пруда сплошь застроен дачами и даже целыми особняками.
А вот правый берег – заповедный: там расположен Бажовский парк (Сысерть, если кто помнит, родина Павла Петровича Бажова. Говорят, в детстве он любил бегать по этим местам).
Словом, в воскресенье выбрались на Сысертский пруд. Сысерть, как и большинство уральских городов, возникла в период индустриального освоения Урала в XVIII веке. Основана была в 1732 году. Точнее, в 1732 году был основан Сысертский завод, и уже потом вокруг него выросла рабочая слобода, а затем и город.
Разумеется, все здесь было подчинено нуждам производства, и значит, первым делом – плотина. Рядом заводские цеха. Плотина до сих пор цела – сделана на совесть и до сих пор особого ремонта не требовала. Отчетливо видно и старое здание завода, оно заброшено, но все еще стоит.
Рядом с заводом непременно церковь
Единый комплекс: плотина, железоделательный завод и церковь – это и есть смысл и суть русского Урала. Помолился Богу – и за работу. Русское восприятие труда как служение Высшему на Урале выражено особенно ярко.
Здесь его зримое воплощение: вовлеченная в полезную работу вода, рядом пышущие жаром домны и - храм.
Когда-то безуспешно пыталась объяснить ХТОСЮ, что русский работный человек свободу понимает иначе, нежели козак. И потому своей волей шел защищать свой завод от «освободителей»- пугачевцев (которые первым делом погасили бы печи - а этого допустить нельзя).
Понимания не нашла – все равно объявили рабами, счастливыми своим рабством. (Впрочем, так считает не он один).
Сысертский пруд старый, большой, глубокий.
Любимое место отдыха горожан и рыбаков
Берега очень красивы.
Бессонова гора – самая высокая точка Сысерти. На ней стоит Поклонный крест, чуть ли не самый массивный в России – 23 тонны.
Левый берег пруда сплошь застроен дачами и даже целыми особняками.
А вот правый берег – заповедный: там расположен Бажовский парк (Сысерть, если кто помнит, родина Павла Петровича Бажова. Говорят, в детстве он любил бегать по этим местам).
Еще немного о рукотворных уральских озерах. Некоторые из них просто фантастически красивы. Что приходит на ум, когда слышишь про «старые карьерные вырботки»? Что-то такое раскуроченное, разломанное, хаотичное, вроде промышленной свалки.
А вот и нет.
У нас пошли грибы, сейчас сезон маслятам. За ними мы и отправились на Липовский карьер. Там в свое время рудник так землю перепахал, что все ее внутренности наизнанку вывернул. А на мягком, как известно, грибы растут охотно. Вообще-то осенью мы там уже побывали, я даже фотографии выкладывала на форуме «Сегодня». Но где теперь тот форум?
Липовский карьер довольно старый, где-то в 1900 году там был обнаружен выход турмалиновой жилы, копь оказалась чрезвычайно богатой и самоцветы отличались высоким качеством. Но в 30-ые годы выяснилось, что в здешних недрах есть кое-что поважнее турмалинов – никель, и много. Сырье стратегическое, время было предвоенное, поэтому турмалины побоку, и начинается серьезная разработка месторождения. Карьер без устали работал до начала 90-ых. Потому стало не до никеля, карьер закрыли, и он начал стремительно заполняться грунтовыми водами – вот так и получился еще один водоем в придачу к тем тысячам, которыми полна уральская земля.
Ну а мы за грибами, правда, лодку с собой все-таки прихватили.
В путь собрались в пятницу вечером. Расстояние небольшое – километров 100 по Режевскому тракту. Часов в 11 вечера были уже на месте.
Ночи у нас стоят если и не белые, то белесоватые. Дело к полуночи, а вечерний свет все никак не меркнет.
Выехали в ночь мы с единственной целью: отправиться по грибы с утра пораньше, потому что грибов в лесу гораздо меньше, чем грибников. Поэтому с утра пораньше с двумя кошелками и фотоаппаратами отправились в лес.
Но поначалу было совсем не до грибов: картины перед глазами были так ослепительно хороши, что, махнув рукой на грибы, мы увлеченно фотографировали утренние пейзажи.
Все-таки правильно говорил ШамАН, что лучшие снимки получаются в течение получаса после рассвета и за полчаса до заката.
А вот и нет.
У нас пошли грибы, сейчас сезон маслятам. За ними мы и отправились на Липовский карьер. Там в свое время рудник так землю перепахал, что все ее внутренности наизнанку вывернул. А на мягком, как известно, грибы растут охотно. Вообще-то осенью мы там уже побывали, я даже фотографии выкладывала на форуме «Сегодня». Но где теперь тот форум?
Липовский карьер довольно старый, где-то в 1900 году там был обнаружен выход турмалиновой жилы, копь оказалась чрезвычайно богатой и самоцветы отличались высоким качеством. Но в 30-ые годы выяснилось, что в здешних недрах есть кое-что поважнее турмалинов – никель, и много. Сырье стратегическое, время было предвоенное, поэтому турмалины побоку, и начинается серьезная разработка месторождения. Карьер без устали работал до начала 90-ых. Потому стало не до никеля, карьер закрыли, и он начал стремительно заполняться грунтовыми водами – вот так и получился еще один водоем в придачу к тем тысячам, которыми полна уральская земля.
Ну а мы за грибами, правда, лодку с собой все-таки прихватили.
В путь собрались в пятницу вечером. Расстояние небольшое – километров 100 по Режевскому тракту. Часов в 11 вечера были уже на месте.
Ночи у нас стоят если и не белые, то белесоватые. Дело к полуночи, а вечерний свет все никак не меркнет.
Выехали в ночь мы с единственной целью: отправиться по грибы с утра пораньше, потому что грибов в лесу гораздо меньше, чем грибников. Поэтому с утра пораньше с двумя кошелками и фотоаппаратами отправились в лес.
Но поначалу было совсем не до грибов: картины перед глазами были так ослепительно хороши, что, махнув рукой на грибы, мы увлеченно фотографировали утренние пейзажи.
Все-таки правильно говорил ШамАН, что лучшие снимки получаются в течение получаса после рассвета и за полчаса до заката.
Но пора и о деле подумать. Подниматься по карьерным выработкам иногда очень непросто, дорогу преграждают вывороченные из земли глыбы
В придачу, неимоверно приставучие и кусучие комары атакуют плотной кровожадной толпой. Но все отступает, когда на глаза попадается такая картина
Грибы порой выбирают место на очень крутых откосах, карабкаться туда приходилось на четвереньках и срезать маслята чуть ли не лежа на животе, потому что иначе просто сползаешь вниз.
А в награду за упорство и целеустремленность лес иногда баловал такими полянками
Земляника. кстати, в этих местах очень вкусная, сладкая и нисколько не водяниста.
Солнце между тем поднимается все выше, жара становится все ощутимее. А тут еще и вода начинает искушать и поддразнивать.
Я тоже так хочу!
Оценили грибной улов - на супчик и картошку потушить хватит, и ладно. Главное, не с пустыми руками.
Спускаемся вниз (тоже задачка не из легких), собираем лодку – и кататься.
И ведь всю эту красоту можно увидетьтолько с воды! Ни сверху, ни сбоку к скалам не подобраться.
В придачу, неимоверно приставучие и кусучие комары атакуют плотной кровожадной толпой. Но все отступает, когда на глаза попадается такая картина
Грибы порой выбирают место на очень крутых откосах, карабкаться туда приходилось на четвереньках и срезать маслята чуть ли не лежа на животе, потому что иначе просто сползаешь вниз.
А в награду за упорство и целеустремленность лес иногда баловал такими полянками
Земляника. кстати, в этих местах очень вкусная, сладкая и нисколько не водяниста.
Солнце между тем поднимается все выше, жара становится все ощутимее. А тут еще и вода начинает искушать и поддразнивать.
Я тоже так хочу!
Оценили грибной улов - на супчик и картошку потушить хватит, и ладно. Главное, не с пустыми руками.
Спускаемся вниз (тоже задачка не из легких), собираем лодку – и кататься.
И ведь всю эту красоту можно увидетьтолько с воды! Ни сверху, ни сбоку к скалам не подобраться.
Вода такая лениво-атласная, такая сонно-гладкая, что ее просто-напросто хотелось взлохматить.
Ну так в чем дело? На глиссер – и только ветер в ушах.
И не только ветер. Мы очень рассердили здешних чаек. Их, правда, всего с полдюжины, видимо озеро не богато рыбой. Но зато гвалт стоял на весь белый свет. Как они возмущались, как летали над нами и во весь голос кричали, что они о нас думают! Успокоились только когда мы покинули сферу их жизненных интересов.
Вот самая горластая из них.
А это уже не чайки. Предполагаю, утки
А еще нам удалось сфотографировать утиного птенца, совсем юного, он еще не умеет летать и потому смешно ковылял по камням, опираясь на крылья, спотыкаясь и заваливаясь.
Зато плавал прекрасно
Пока мы занимались фотоохотой на птиц, как-то очень быстро потемнело и на горизонте явственно обозначилась гроза
Гром почти не смолкал, в отдаленье сверкали молнии, все вокруг, даже чайки, словно замерли в ожидании «пронесет - не пронесет»
Пронесло
Ну так в чем дело? На глиссер – и только ветер в ушах.
И не только ветер. Мы очень рассердили здешних чаек. Их, правда, всего с полдюжины, видимо озеро не богато рыбой. Но зато гвалт стоял на весь белый свет. Как они возмущались, как летали над нами и во весь голос кричали, что они о нас думают! Успокоились только когда мы покинули сферу их жизненных интересов.
Вот самая горластая из них.
А это уже не чайки. Предполагаю, утки
А еще нам удалось сфотографировать утиного птенца, совсем юного, он еще не умеет летать и потому смешно ковылял по камням, опираясь на крылья, спотыкаясь и заваливаясь.
Зато плавал прекрасно
Пока мы занимались фотоохотой на птиц, как-то очень быстро потемнело и на горизонте явственно обозначилась гроза
Гром почти не смолкал, в отдаленье сверкали молнии, все вокруг, даже чайки, словно замерли в ожидании «пронесет - не пронесет»
Пронесло