Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Подфорум Варяга Киев

Модератор: Варяг

Ответить
Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:32

Стратегическое прогнозирование: объективное измерение разведывательной деятельности



Джордж Фридман, Stratfor

Стратегическое прогнозирование относится к той части разведывательной деятельности, в фокусе которой находятся события, оказывающие глубокое, фундаментальное воздействие на международную систему. Среди таких, стратегических, событий можно назвать коллапс европейского империализма, попытку Советского Союза повлиять на баланс сил путем размещения ракет на Кубе, союз США с Китаем, финансовый кризис 2008 г. и современный конфликт на Украине. Очень часто одно из таких событий становится силой, вызывающей цепную реакцию других значимых событий. Такие стратегические события имеют долгосрочные последствия и оказывают влияние на действие основополагающих механизмов мировой системы, в результате чего целые нации оказываются в выигрыше или же серьезно проигрывают.

Выявление подобных событий могут дать потребителям разведывательной информации огромные преимущества. Но при этом сами разведывательные организации не любят иметь дело с такими событиями. Разведывательные организации действуют по принципу, ориентированному на источники, т.е. под этим понимается проникновение в сам процесс планирования. Стратегическое же прогнозирование сосредотачивается на событиях, которые не являются прямым следствием чьего-то решения, либо же при своей реализации приводят к неожиданным и незапланированным последствиям. Так, например, обычный сбор разведывательных данных в Политбюро ЦК КПСС в конце 1980-х не выявил бы ничего, что могло бы помочь предугадать возможное развитие событий, просто потому, что ни у кого, в том числе и у самого Политбюро, не было никакого ясного представления о будущем, не говоря уже о каком-либо контроле над ним. Разведывательные службы, возможно, могли бы раскрыть планы «Черной руки» по убийству эрцгерцога Франца Фердинанда, но, основываясь лишь на этой информации, они не смогли бы предсказать начало Первой мировой войны.

Общий обзор методов стратегического прогнозирования

Стратегическое прогнозирование относится к наиболее чуждому разведывательным службам классу разведывательной деятельности. Оно имеет дело с событиями, которые нельзя проанализировать при простом обращении к источникам и чьи результаты не были ожидаемыми и запланированными ни одной из вовлеченных сторон. Кроме того от политиков, вовлеченных в процесс принятия решений, не зависит, произойдет ли это событие. Их действия могут сводиться лишь к подготовке к серьезным изменениям. Наиболее привлекательными для политических лидеров являются те проблемы, которые находятся под их строгим контролем, в то время как стратегические вопросы, в ходе решения которых к тому же так просто допустить ошибку, требуют огромных усилий и связаны с серьезными политическими издержками. В разведывательных службах карьеры делаются не за счет предсказания долгосрочных трендов, даже в том случае если эти предсказания были абсолютно верны. Учитывая постоянные радикальные сдвиги в истории, которые бросают вызов традиционному мышлению, большинство стратегических прогнозов кажутся потребителям продуктов разведывательной деятельности просто нелепыми. С этой точки зрения, стратегическое прогнозирование – форма разведывательной деятельности, которая практикуется за пределами правительственных кабинетов и государственных разведывательных служб.

Стратегическая разведка производится не за счет работы с источниками, а за счет моделирования. Это отнюдь не значит, что она не нуждается в дополнительной информации, однако это не та информация, которую тяжело или даже опасно заполучить (хотя бывают и такие случаи). Также подобный тип разведки не нуждается и в больших массивах собранной информации. Основной принцип стратегической разведки заключается в отсечении всего ненужного «мусора», с тем, чтобы выявить основную движущую силу событий. Крошечный намек может иногда привлечь внимание к основополагающему процессу, и это особенно заметно в военной сфере. Обнаружение этого крошечного намека требует, однако, большого количества времени и усилий, что оставляет мало времени на его расшифровку. Более того, очень часто этот крайне значимый процесс находится у всех на виду, необходимо лишь его заметить и, что еще труднее, в него поверить.

В Stratfor‘е мы говорим: «будь глупым». Под этим мы подразумеваем, что не нужно вдаваться в слишком изощренный анализ, чтобы не пропустить то, что находится прямо на виду, и не нужно ценить секретную информацию, добытую с величайшим трудом, больше, чем всем известные факты, которые, однако, никто не может понять. Чрезмерное усложнение и чрезмерная любовь к тайнам скрывают от глаз основополагающие процессы. Так, например, фрагментация Европейского союза – один из важнейших процессов сегодня, — базируется на том факте, что Германия экспортирует 50% от своего ВВП. Об этом знают все, но мало кто может оценить последствия этого явления, которые в реальности огромны. Можно углубиться в изощренный анализ абстракций, лежащих глубоко за пределами этого факта. Но правда находится на поверхности.

Моделирование базируется на понимании двух основных фактов. Во-первых, нет никакого различия между экономической, политической, военной и технологической сферой. Такое деление позволяет эффективно организовывать работу департаментов, но при этом все эти области просто являются различными и тесно переплетенными измерениями национального государства и связанной с ним политической и социальной деятельности. Относительная значимость каждой из этих сфер иногда меняется в зависимости от времени и места, но они всегда присутствуют и всегда взаимодействуют. Стратегическая разведка должна формировать свой взгляд на процессы именно с такой – интегрированной — точки зрения.

Во-вторых, политические лидеры находятся в постоянной зависимости от внешних сил, которые они должны принимать как данность, иначе их карьере придет конец. Наиболее успешными политиками становятся те, кто могут понять обстоятельства, в которых они находятся. Они вершат историю в соответствии со своими желаниями, впрочем, не так, как это понимал Карл Маркс. С первого взгляда, это вполне соотносится с учением Маркса. На самом деле, Маркс не был первым, кто об этом заговорил. Раньше Маркса был Адам Смит и его концепция невидимой руки рынка, в соответствии с которой индивиды преследуют свои частные интересы и в ходе своей деятельности вносят вклад в повышение благосостояния нации. Сам же Смит заимствовал эту мысль у Макиавелли, который утверждал, что Государь, не имея возможности отвлечься от войны, должен при этом сосредотачиваться на поступках, которые ему продиктованы обстоятельствами. Добродетель Государя заключается в исполнении своего долга, а не в мечтах о власти, которой он не имеет. Стратегическое прогнозирование и марксизм схожи лишь в том, что они базируются на постулате о том, что основой политической жизни является необходимость.

Необходимость предсказуема, особенно, если вы имеете дело с рациональными игроками, а успешные политики всегда предельно рациональны в рамках того поля, на котором они играют. Действия, которые необходимо предпринять для того, чтобы повести за собой миллион человек, не говоря уже о сотнях миллионов, требуют чрезвычайной дисциплины и развитых инстинктов. Немногие могут даже начать подъем и лишь самые дисциплинированные могут достигнуть высот. Сегодня среди журналистов и аналитиков модно относиться к политикам с презрением, как к людям необучаемым или не обладающим большим умом. Но такие журналисты и аналитики путают неполноценность с принципиально иным типом мышления. Это позволяет им самим поверить в свою «полноценность», но при этом они не делают ничего для того, чтобы указать нам, в каком направлении двигаться. У Барака Обамы и Владимира Путина гораздо больше общего друг с другом, чем со своим населением. Каждый из них смог прийти к власти в своей общественной среде, чего почти никто кроме них добиться не смог.

Если вы последите за игрой двух шахматных гроссмейстеров, вы заметите, что эта игра достаточно предсказуема. Каждый в полной мере оценивает обстановку и понимает, что наличие выбора ходов – не более, чем иллюзия. Вслед за каждым ходом следует ожидаемый ответный ход. Только в очень редких случаях блестящий игрок может найти нестандартное решение. Большинство игр заканчиваются предсказуемыми ничьими. Однако когда играют более слабые игроки, может произойти все, что угодно. Гроссмейстер предсказуем в своей игре именно потому, что его действия четко выверены. От любителя же можно ожидать всего. Но, конечно, у любителя никогда не будет возможности сыграть на одной доске с гроссмейстером. То же относится и к миру политики. Небрежные и случайные действия непредсказуемы, но политикам, их совершающим, долго не выжить. Выживают только одаренные и дисциплинированные, чьи действия, соответственно, легко предугадать.

Задачей стратегической разведки является построение модели, которая учитывала бы широкий спектр факторов, ограничивающих выбор лидера, и выявляла бы императивы, позволяющие ему сохранить роль лидера, а свою страну в сохранности. Наиболее очевидный ограничивающий фактор и он же императив – географическое положение. Германия находится на Северо-Европейской равнине и способна организовывать эффективное производство и доминировать на рынках к югу и юго-востоку от себя, что создает императив активного экспорта и поддержания политического господства на этих рынках. Этот фактор действует с момента объединения Германии в 1871 году. В то же время, учитывая ее географическое расположение и отсутствие природных барьеров, Германия уязвима для внешних угроз. Ей необходимо постоянно укреплять свои экспортные рынки, одновременно обеспечивая физическую безопасность политическими и военными средствами. Такая упрощенная модель позволяет нам сделать ряд утверждений, которые будут оставаться верными вне зависимости от того, кто на данный момент находится во власти. Во-первых, для того, чтобы избежать внутреннего социального напряжения, Германия будет вынуждена поддерживать определенный уровень экспорта при любых обстоятельствах. Во-вторых, политическая среда будет формироваться именно с учетом необходимости экспортировать. В-третьих, Берлин будет пытаться избежать военной конфронтации. В-четвертых, в крайнем случае, Германия должна будет сама инициировать конфликт, а не дожидаться, пока это сделают оппоненты.

Построение этой модели, которая представлена лишь для того, чтобы проиллюстрировать концепции, изложенные ранее, начинается с внутренних политических ограничителей для немецкого лидера. Они приводят к единственному эффективному решению – экспорту. Затем модель переходит к другим проблемам, периодически порождаемым успехами Германии. Канцлер Меркель должна поддерживать экспорт для того, чтобы справляться с безработицей и противостоять политической оппозиции. Часть немецкого экспорта направлена в Европейский Союз, и, следовательно, Германия сформировала Европейский Союз в соответствии со своими интересами. В то же время она не должна создавать ни для кого стратегической угрозы, что позволит ей обеспечить собственную национальную безопасность. Канцлер не может сократить экспорт, позволить ЕС действовать по другим правилам или перенести Германию с Северо-Европейской равнины в другое место. Поэтому она должна действовать в заранее предопределенных рамках.

Модель включает в себя императивы, требующие обязательного исполнения, ограничители, формирующие решения, политических лидеров, чье поведение сформировано этими факторами, а также переменные, описывающие большое количество областей и взаимодействующие с подобными моделями для других стран. Учитывая большой объем вводных, возможные линии поведения могут быть смоделированы лишь в общих чертах, а используемые данные не должны включать в себя мелкие детали, т.к. это только перегрузит аналитика и затруднит понимание основополагающих процессов. Без построения модели, фильтрующей поступающие данные, система рухнет под весом случайной информации. Важно иметь в виду, что стратегическое прогнозирование не подразумевает анализ психологического портрета конкретного политика. Это объясняется не только тем, что такую модель невозможно построить, но и тем, что психология силы и сильных лидеров скорее объединяет их, чем подчеркивает различия. Психология власти в целом более полезна, чем индивидуальная психология.

Есть два ключа к пониманию стратегического прогнозирования. Во-первых, необходимо сосредоточиться на обществе, нации и государстве, а не на отдельных индивидах. Во-вторых, надо четко отделять субъективное намерение того или иного лидера от полученного результата. И Барак Обама и Джордж Буш-младший представляли себе свое правление совершенно не таким, каким оно получилось на практике. В частности, Обама не хотел повторять шаги, предпринятые Бушем. В реальности же, удивительно, насколько действия Обамы похожи на действия Буша. Обама представляет собой классический пример лидера, оказавшегося запертым в ловушке обстоятельств. Поведение президента США ограничено определенными рамками, точно так же, как и поведение президента Российской Федерации. Будь они заменены другими личностями с другими намерениями, отличия можно было бы заметить лишь в деталях. При этом стратегическая реальность и процессы не претерпели бы, и не могли бы претерпеть, никаких изменений.

Современная стратегическая реальность

Стратегическое прогнозирование требует построения динамической модели международной системы, описывающей несколько уровней. Первый уровень – 1992 год и распад Советского Союза, положивший конец пятисотлетнему периоду истории, в течение которого хотя бы одна из мировых держав представляла Европу. Таким образом, распад Советского Союза выходит за рамки узкорегиональной проблемы, касающейся лишь России и бывших советских республик. Это стало событием европейского масштаба, завершившим эру европейского могущества на международной арене и переместившим центр тяжести в Северную Америку, а точнее в государство, доминирующее на этом континенте – США.

Следующий период – временной отрезок после окончания холодной войны, когда основные исторические события развивались вокруг трех основных столпов международной системы. Первый столп – США. Второй – Европейский Союз, появившийся в процессе перехода к полному объединению в противовес США. Третий – Китай – преемник Японии в качестве быстрорастущей экономики, обеспеченной низкой стоимостью труда. Этот период завершился в 2008 г.

Для того, чтобы понять процессы, происходящие в современном мире, сначала надо понять каждого из этих игроков и его судьбу, уделив особое внимание США. Во-первых, США производят около 25% мирового ВВП. Во-вторых, это страна с низким уровнем экспорта – немногим более 10% от ВВП. Это означает, что ее экономика не только очень велика, но и самодостаточна. Она не зависит от экономического благополучия других государств. Кроме того, энергетическая революция в США привела к тому, что эта страна стала практически независимой от импорта энергоносителей из-за пределов западного полушария. США являются и первой по величине экономикой мира и наиболее самодостаточной глобальной державой. Таким образом, их деятельность на международной арене не определяется экономической необходимостью, что дает им определенную свободу для маневра.

Во-вторых, США контролируют все океаны мира. Это не значит, что каждый квадратный метр океана находится под контролем. Но это значит, что у США есть возможность в любой момент по своему усмотрению взять под контроль международные морские пути. Таким образом, США могут скрыто управлять всей мировой торговлей. Вашингтон не часто использует эту возможность, за исключением случаев, когда необходимо наложить на какую-либо страну санкции. Несмотря на отсутствие у США постоянной мотивации к таким действиям, это факт не может игнорироваться всеми остальными государствами мира. Кроме того, Соединенные Штаты могут осуществлять военные операции на всей территории Евразии (данный термин используется для того, чтобы рассмотреть европейскую и азиатскую части как единый массив суши). Таким образом, они могут завоевать Евразию. Евразия же завоевать США не может, т.к. не имеет достаточных сил для ведения боевых действий на море.

Таким образом, единственная угроза, преследовавшая США на протяжении века – объединение Евразии или же объединение европейской части со значительной частью Евразийского континента (в особенности Россией), что могло бы создать противника, сопоставимого по мощи с Соединенными Штатами. Сочетание технологий, капитала, природных ресурсов и рабочей силы могли бы привести к созданию военных сил, способных бросить вызов США или даже сокрушить их. Таким образом, основная стратегия Вашингтона – предотвращение возникновения гегемоний на территории Европы.

Данная стратегия представляет собой несколько последовательных шагов. Вначале США наблюдают за саморегулированием баланса сил в Евразии. Если подобное поведение себя не оправдывает, США начинают оказывать финансовую и политическую поддержку наиболее слабой державе. На следующем этапе они оказывают ей военную помощь, а затем и вступают в боевые действия ограниченными силами. На финальном этапе США применяют подавляющую военную силу.

Во время Первой мировой войны США были готовы допускать саморегулирование баланса сил в Европе ровно до того момента, когда российский император был свергнут и возник риск успешного продвижения немецких войск на западе. Император отрекся от престола 15 марта 1917 года. США вступили в войну 6 апреля 1917 г. Они наращивали свое военное присутствие, пока количество военных, переправленных через Атлантику, не достигло миллиона.

Во время Второй мировой войны США воздерживались от участия в перераспределении баланса сил в Европе даже после Перл-Харбора. В начале войны они оказывали определенную помощь Великобритании и Советскому Союзу и были вовлечены лишь в незначительные операции вплоть до июня 1944 г. Лишь после того, как Советский Союз переломил хребет Вермахта, изменив ход войны в свою пользу, США включились в боевые действия значительными силами. Война подорвала мощь Великобритании, которая в результате уступила господство на море Соединенным Штатам.

Во время холодной войны вызов гегемонии США исходил уже от Советского Союза. В этом случае баланс сил сохранялся путем создания альянса, окружившего европейскую часть СССР. Оказалось, что эта модель смогла поддерживать сама себя. Первая линия стран находилась в зоне риска, и США предоставляли им финансовую и военную помощь, а также обеспечивали там ограниченное военное присутствие. Было дано обещание полномасштабного военного вмешательства, включая использование ядерного оружия, но, как отмечал Шарль де Голль, никаких гарантий предоставлено не было. США сохраняли для себя открытыми различные варианты действий.

С падением Советского Союза претендентов на евразийское господство не осталось, и США отказались от строительства альянсов в пользу устранения единичных вызовов в лице поднимающихся региональных держав. Войны против Сербии, Ирака, Афганистана, Сомали и других стран были направлены на нейтрализацию угроз еще до их возникновения. Такая политика включала нарушение порядка внутри развивающихся стран, подрыв деятельности над-национальных групп типа Аль-Каиды, стремящихся к доминированию над значимыми национальными государствами.

Здесь важно отметить, что, на первый взгляд, США проиграли эти войны. Но такое суждение демонстрирует непонимание основополагающих намерений. С военной точки зрения, целью было не установление контроля над этими странами, но нарушение их внутреннего порядка, создание хаоса и разрушений с тем, чтобы предотвратить малейшую возможность превращения этих государств в региональных гегемонов. Это были не атаки в прямом смысле этого слова, это были атаки, направленные на ухудшение условий в этих государствах. Их целью было не поражение врага, а нарушение порядка в странах до такой степени, чтобы они более не были способны произвести потенциальное наступление. В этом смысле они полностью себя оправдали. Сербия перестала быть региональной угрозой, точно так же, как и Ирак. США использовали свою морскую мощь, для того чтобы беспрепятственно применить силу на расстоянии, а затем удалиться.

Если поверить заявленным намерениям президентов, пытающихся оправдать подобные операции, они, разумеется, оказались провальными. Однако объективно за ними прослеживается последовательная модель поведения, не менявшаяся с 1917 г.: переложить бремя на союзников, где это возможно, достичь необходимой разрушительной цели, снова переложить бремя на союзников, удалиться. Необходимо замечать очевидное и отказываться от слишком изощренного анализа для того, чтобы понять стратегию Соединенных Штатов, а также других государств.

Распад Советского Союза не просто позволил США занять господствующую позицию в мире. Он также способствовал созданию двух других столпов международной системы после холодной войны: Европейского Союза и Китая, — каждый из которых мог не только бросить вызов американской мощи, но и превзойти ее. Я уже описал главную слабость Европейского Союза. Он сформирован вокруг страны, крайне зависимой от экспорта, что способствовало созданию монетарной и регуляторной систем, делающих невозможным для всех остальных членов отказ от наплыва немецких товаров. Предпринимательская деятельность, подразумевающая конкуренцию с крупными немецкими компаниями, такими, как Siemens, также недоступна для стран-членов ЕС. События 2008 г. привели к кризису, подорвавшему основы Европейского Союза. Германия настояла на жесткой экономии, что привело к социальной катастрофе в Южной Европе, где показатели безработицы достигли 25%. Все это вызвало расхождение во взглядах между лидерами Европы, в результате чего Европейский Союз перестал выступать, как единое целое, и начал действовать как организация беспокойных и разрозненных стран, основанная на договоре. В результате этого процесса также был подорван и авторитет НАТО и альянс, уходящий корнями в 1917, был расстроен.

В то же время Китай сейчас переживает циклический спад, наблюдаемый в Японии в 1991-м и в Восточной Азии в 1997-м. Рост китайской экономики был обусловлен привлечением заемных средств, а не собственным капиталом. Государство расширяло денежные потоки для выплаты банковских долгов, не стремясь увеличить рентабельность собственного капитала. Вместе с ростом экономики увеличивался и долговой пузырь. В настоящий момент темпы роста (фактические, а не заявленные) не способны поддержать экономику, и займы, произведенные для поддержания полной занятости, вызвали инфляцию. Сегодня стоимость труда в наиболее важных регионах Китая выше, чем, например, в Мексике, что приводит к оттоку капитала из Китая.

Но есть и более глубинная проблема. Более миллиарда китайцев живут в такой же бедности, как и боливийские крестьяне. В прибрежной части Китая – в наибольшей степени привлекающей внимание иностранцев – живут около 300 миллионов человек, среди которых примерно 60 миллионов являются средним классом, соответствующим мировым стандартам. Эти люди имеют значительно более тесные связи с Европой и США, чем остальная часть Китая. Это является крайне острой политической проблемой Пекина. Объединение конкурирующих интересов прибрежных и внутренних районов невозможно. Председатель Мао решил эту проблему, уничтожив национальную буржуазию в прибрежных районах. Си Цзиньпин пытается ее решить диктаторскими методами.

Сегодня Китай не является ни глобальной, ни региональной угрозой. Географическое положение не позволяет Пекину перемещать наземные силы вглубь континента. Гималаи, холмистые джунгли юга, центральноазиатские степи и Сибирь превращают НОАК в силы внутренней безопасности. Китайский флот ограничен географией Южно- и Восточно-Китайского морей. Кроме того, ни разу за свою историю он не принимал участие в морских сражениях. Противостоять США лишь одним едва функционирующим авианосцем будет непростой задачей. Его ракеты могут не позволить кораблям США выйти из своей бухты, но этого не скажешь об американских противоракетных силах. Но это лишь пустые рассуждения, т.к. Китай никогда не станет проявлять агрессию на море, а у США нет ни малейшего намерения бросать Китаю вызов на суше.

В этом контексте необходимо рассмотреть возрождение России. Появление Владимира Путина или равной ему личности было неизбежным событием. Режим Бориса Ельцина привел к национальной катастрофе. Единственным институтом, исторически эффективно функционирующим еще в Российской Империи, была тайная полиция. Учитывая географию России, сохранение империи было непростой задачей, которая решалась отчасти силами тайной полиции. Эта система поддерживала и Российскую Империю, и Советский Союз, и сохранила свою значимость и после распада СССР. Она же стала единственной силой, способной вновь объединить Российскую Федерацию.

В 1992-м все мечтали о том, что Россия войдет в европейскую экономическую и социальную систему, но это было невозможно, учитывая хаос, царивший в стране. Она была бедной, но мощной. Под управлением Ельцина, она стала еще беднее и слабой, ее презирали на Западе. События в Косово показали, с каким равнодушием страны Запада, особенно США, относились к России. США не только вступили в войну, противоречащую интересам России, но и отказались соблюдать мирные соглашения, достигнутые при посредничестве Москвы, в соответствии с которыми Россия должна была принять участие в управлении территорией Косова. События в аэропорту Приштины под конец войны продемонстрировали глубину падения России и сделали неизбежным подъем аппарата государственной безопасности.

Стратегия Путина была обусловлена обстоятельствами. Россия не могла конкурировать с другими игроками в качестве индустриальной державы, а потому сконцентрировалась на экспорте сырья, в частности, энергоресурсов, для того чтобы создать свой капитал и произвести промышленную модернизацию. Путин также хотел избежать ошибок царей и комиссаров, заключавшихся в их имперских амбициях. Империя и Советский Союз никогда не были выгодными для самих россиян. Россия потратила больше денег для усмирения и субсидирования территорий, входящих в состав империи или СССР, нежели получила от них прибыли. В конце концов, входящие в СССР страны стали одной из причин его краха. Стратегия Путина была другой. Он не хотел быть ответственным ни за внутреннюю стабильность этих государств, ни за их экономическое благополучие. Единственное, чего он добивался – «негативный контроль» над их внешней политикой, с тем, чтобы гарантировать отсутствие угроз для России, исходящих от них или других стран, использующих соседние с Россией государства в качестве площадки для развертывания враждебной деятельности.

Возрождение аппарата безопасности ознаменовало конец ельцинской эпохи и завершение неустойчивого переходного периода. Этот подъем также означал возможное возникновение угрозы для новых независимых государств на периферии России, а также для НАТО. Как это ни парадоксально, ослабленная НАТО продолжала расширяться, полагая, что ничем при этом не рискует. Восстания, возникающие в соседних с Россией государствах, открыто поддерживались Западом, что ставило под угрозу российский «негативный контроль».

Наиболее серьезным проявлением этой тенденции стали события на Украине, всегда находившейся в зоне российских национальных интересов. Европейский полуостров начинается от линии, соединяющей Санкт-Петербург и Ростов. Также эта условная линия отделяет Россию от стран Балтии, Белоруссии и Украины. Эта линия – минимальный буфер безопасности, необходимый России для отражения атак с Запада. После поглощения стран Балтии НАТО, сохранение негативного контроля над Украиной и Белоруссией стало критическим для обеспечения национальной безопасности России. Оранжевая революция конца 2004 г. – начала 2005 г, субъективно воспринимаемая Западом как зарождение либеральной демократии, а Россией как заговор Запада, была на самом деле неизбежным результатом действий России, желающей иметь систему контроля при минимальных затратах и рисках. Находящиеся на периферии страны, наблюдающие слабость и экономическое бессилие России, не имели никакой мотивации поддерживать с ней союзные отношения, исходя лишь из одних исторических воспоминаний, не каждое из которых было, к тому же, приятным. Системе, созданной Путиным, не хватало механизмов контроля, хотя это было и лучшее, что он мог сделать в данных условиях. В соседних странах продолжалась нестабильность.

Изменения на Украине положили начало двум процессам. Первым из них было восстановление российских вооруженных сил в качестве серьезного регионального игрока. Вторым — формальные дестабилизирующие стратегии, принятые на вооружение Россией. Все это привело к войне с Грузией в августе 2008 г. Основной целью этой кампании была демонстрация того, что Россия больше не намерена оставаться военной державой второго сорта, а также несостоятельности системы гарантий безопасности США. Погрязшая в войнах с исламским миром Америка оказалась не в состоянии прийти на помощь Грузии. Эта война открыла для России возможности распространять свою силу на соседние страны. Конфликт в Грузии был вызван не личной неприязнью Владимира Путина к Михаилу Саакашвили, скорее это было посланием Украине: «Вот чего стоят американские гарантии безопасности».

В свою очередь, это привело к событиям 2014 года, когда правительство Януковича оказалось свергнутым. Москва рассматривала этот переворот как спровоцированный американцами. Кроме того, это было серьезным провалом российской разведки. Россия оказалась неспособной верно оценить события, приведшие к смене режима, предотвратить его, дискредитировать его и организовать восстание на востоке страны. Она осталась с Крымом, где она всегда господствовала и небольшим участком на востоке, за который ей пришлось сражаться.

Украина представляет двойную угрозу для Москвы. Во-первых, произошедшие там события лишили России буферной зоны, что с течением времени может стать чрезвычайно опасным. Во вторых, они подорвали репутацию ФСБ как эффективного органа. Сила ФСБ была основана именно на ее репутации, на чем в свою очередь базировался действующий российский режим. Украина была проблемой сама по себе, но она была и проблемой для режима. Вдобавок к этому, и это необходимо подчеркнуть, ФСБ не смогла опознать императив США, побуждающий их к подрыву региональных гегемоний. США следовали по хорошо известному пути, но Россия оказалась не в состоянии этот путь заблокировать.

Основная экономическая проблема современной России заключается в том, что ей не удалось преобразовать свои энергетические доходы в новую промышленную и технологическую базу. Она так и осталась зависимой от экспорта углеводородов, цены на которые крайне волатильны. Циклический спад российской экономики в сочетании со снижением доходов от продажи нефти ослабили Россию. Традиционная мера американской внешней политики – санкции — еще более углубили эту проблему, равно как и другие несовершенства экономической модели страны. Таким образом, Россия вынуждена справляться с двумя проблемами одновременно – латать дыры на неприкрытом юго-западном фланге и решать экономические трудности. Украинский кризис, циклический экономический спад и инициированные США санкции свалились на Россию одновременно.

Россия ни при каких условиях не может просто так позволить сохраниться текущему статус-кво на Украине. Украина имеет основополагающее значение для национальной безопасности и экономики России. Враждебно настроенное правительство в Киеве, получающее от США военную помощь, является стратегической угрозой первого порядка. Кроме того, другие страны на границах бывшего Советского Союза стремятся создать на западе санитарный кордон. Россия, с одной стороны, не может проигнорировать данный вызов, но с другой, очевидно, никак не может воспрепятствовать этому процессу.

Российским вооруженным силам было бы трудно оккупировать Украину. Территория Украины достаточно велика, а логистические возможности российской армии ограничены. Она может действовать на приграничном театре военных действий, но продвижение в сторону Киева, даже при минимальным сопротивлении, было бы крайне сложным. Россия могла бы использовать энергетическое оружие против Украины, однако это невозможно без нанесения ущерба странам, находящимся за Украиной на европейском полуострове. Большинство из них являются менее уязвимыми, чем это могло бы показаться, а подобные действия сами по себе могут развернуть политику Германии в недопустимом для России направлении. Таким образом, наиболее вероятным путем представляется организация «контрпереворота» против действующего режима. Но сегодня США гораздо меньше вовлечены в конфликты исламского мира, в связи с чем возрастает риск ответных действий. А значит, России придется пытаться отвлечь внимание США, хотя набор опций в этой области довольно ограничен.

Таким образом, сейчас Россия находится в крайне сложном положении. Её экономическая и стратегическая позиции значительно ухудшились, а доступных контрмер не так уж и много, и они носят неопределенный характер. Текущая ситуация является серьезной проверкой на прочность для Москвы. Это еще не необратимый кризис, но его генеральная репетиция. Сможет ли Москва поддержать на плаву экономику и сохранить территориальную целостность в текущих экономических условиях и при неблагоприятном соотношении сил? Если нет – сама федерация находится под угрозой.

Реальностью международных отношений после холодной войны по-прежнему остается подавляющая, хотя и не безграничная, власть США. Мы по-прежнему живем в однополярном мире, в котором США могут проецировать силу различными способами. Непопулярность США не является определяющим фактором, а очевидные, на первый взгляд, поражения США имеют значительно более сложную подоплеку, чем может показаться.

Пока Европейский Союз находится в состоянии дезинтеграции, Китай переходит к нормальной модели развития, а российские претензии на региональное господство проходят серьёзную проверку, центральная роль США в глобальной динамике является основным определяющим фактором для всех мировых процессов. В основе интересов США является предотвращение возникновения региональных гегемоний, а Россия, в отличие от других стран, могла бы претендовать на эту роль и даже больше. Именно поэтому США будут стремиться к тому, чтобы предотвратить этот процесс, вначале позволяя местным силам действовать, затем предоставляя им финансовую поддержку и увеличивая ее объемы. В то время, как Китай может проводить лишь экономическую экспансию, Россия является подлинной экспансионистской державой. Ей необходимо расширяться для того, чтобы создать жизненно-важные буферные зоны, а значит США будут действовать против России. Но и Россия так просто не отступит. Достижение соглашения также является маловероятным выходом, т.к. США не уступят свою сферу влияния, им это не нужно. Таким образом, напряженность будет продолжаться и в какой-то степени даже усиливаться.

Исходя из этого, конфликт на Украине крайне опасен и может распространиться на страны Балтии и Кавказа. Насколько сильно он сможет обостриться, зависит исключительно от успешности действий России. Результат, тем не менее, в любом случае не будет благоприятным для России в долгосрочной перспективе, т.к. интересы США требуют их вовлеченности в конфликт, а в регионе наблюдается огромный дисбаланс сил во всех возможных аспектах. В то время, как Россия стремится к стабильности, внешнее и внутреннее давление на нее возрастает. В отличие от времен Российской Империи и Советского Союза, буферные зоны, ранее поглощавшие угрозы с запада, сегодня находятся в руках потенциально враждебных сил, а рационализация российской экономики оставила ее уязвимой для рыночных сил, чего не было никогда ранее. Таким образом, единственным выходом для России, если она не сможет найти основы для мирного урегулирования, остается наращивание угрозы в надежде запугать Америку. Это, однако, не самая лучшая долгосрочная стратегия.

Все это сказано не для того, чтобы очернить Россию и восхвалить США. Обе страны являются такими, какие они есть и будет делать то, что им диктуют обстоятельства. Лидеры обеих стран искушены в искусстве управления и безжалостны в его осуществлении. Исход будет определен действием объективных сил, управляющих нациями, а не личностями или случайностями. Карл Маркс был в определенной степени прав, однако он, сконцентрировавшись на классовых отношениях, упустил из виду реальность современности – постоянство наций и их географического положения, а также других реалий, оказывающих влияние на их формирование. Эта, хотя и небольшая, ошибка крайне серьезна. В конце концов, именно нации, интересы и сила определяют направление, в котором движется человечество.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу

Источник: Россия в глобальной политике

http://hvylya.net/analytics/geopolitics ... nosti.html
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:34

От России до Ирана: последствия мирового нефтяного краха ("The Washington Post", США)
Фарид Закария (Fareed Zakaria)
Добыча нефти
© Fotolia chirnoagarazvan


Комментарии:157
22/08/2015
Пока мы наблюдаем за «Исламским государством» и обсуждаем Иран, в мире происходит нечто гораздо более масштабное. Мы являемся свидетелями исторического падения цен на нефть, более чем на 50% за период меньше года. Когда аналогичное падение произошло в 1980-е годы, Советский Союз распался. Во что это выльется сейчас?

Ник Батлер (Nick Butler), бывший глава перспективного планирования BP, сказал мне: «Мы находимся на пороге более длительного и устойчивого, чем в конце 1980-х годов, периода низких цен на нефть». Почему? Он указывает на идеальный шторм. Поставки существенно выросли, поскольку десятилетие высоких цен на нефть сподвигло производителей по всему миру инвестировать огромные средства в разработку новых месторождений. Эти инвестиции уже сделаны и будут обеспечивать поставки в течение ряда лет. Леонардо Мауджери (Leonardo Maugeri), бывший глава стратегии итальянского энергетического гиганта Eni, говорит: «Нет способа остановить это явление». Он предсказывает, что в следующем году цены на самом деле могут упасть до 35 долларов за баррель, по сравнению с более чем 105 долларами летом прошлого года.

Основная причина ускоренного падения цен заключается в том, что Саудовская Аравия, мировой «компенсирующий поставщик» — тот, который может с наибольшей легкостью увеличить или уменьшить производство — решила продолжать качать нефть. Саудовцы «знают, что это им вредит, но они надеются, что по другим это ударит еще больнее», говорит Мауджери, уже из Гарварда. Одна из главных целей Саудовской Аравии состоит в том, чтобы разорить американских производителей сланца и нефти плотных коллекторов. Пока что этот план не сработал. Хотя и пострадавшие от падения цен, американские фирмы используют технологии и практики высокоорганизованного бизнеса, чтобы остаться на плаву.

Предстоящее возвращение иранской нефти — которое, как предполагают рынки, хоть и медленно, но неминуемо произойдет — это еще один фактор, снижающий цены. Равно как и растущая энергоэффективность легковых и грузовых автомобилей.

Основные нефтедобывающие страны во всем мире сталкиваются с фискальными расчетами, которых не видели на протяжении десятилетий, а возможно, вообще никогда. Совершим небольшой тур по новому миру.

Венесуэла: популярность Уго Чавеса, его «социализм 21-го века» и неумелое управление экономикой страны стали возможными благодаря одному фактору: длительному нефтяному буму. Его преемник унаследовал обанкротившуюся страну, которая не будет в состоянии обслуживать свои долги. Нефть составляет 96% экспорта Венесуэлы. Ее экономика, по оценкам, сократится на 7% в этом году, уже свернувшись на 4% в прошлом (это одна из причин, по которой Куба искала примирения с Соединенными Штатами, зная о том, что ее благодетель в Каракасе остался без наличных).

Россия: как и в случае с Чавесом, популярность Владимира Путина превосходно совпала с крутым подъемом цен на нефть, который в свою очередь означал более высокие показатели российского ВВП, доходы правительства и, следовательно, субсидии обычным гражданам. Сейчас все меняется в противоположную сторону. В этом году российская экономика, по прогнозам, сократится на 3,4%. Прибыль от нефти и газа составляет половину доходов правительства. Важно отметить, что выручка «Газпрома», национального газового гиганта, по оценкам, упадет почти на 30% в этом году. «Помните, что Газпром — это машина, обеспечивающая средствами путинскую клику, которая управляет страной», — сказал Батлер, теперь из Королевского колледжа в Лондоне.

Ирак: нефть составляет около 90% доходов багдадского правительства, и, несмотря на то что нефти качается столько, сколько оказывается возможным, оно переживает резкое сокращение имеющихся средств. На этом фоне мы наблюдаем слабость правительства, а также повышение уровня межрелигиозной розни — которая проложила путь «Исламскому государству». В условиях ограниченных ресурсов на шиитское правительство в Багдаде оказывается сильное давление, чтобы то осуществляло финансовые выплаты суннитам. Кроме того, никуда не делось основное противостояние между курдами и центральным правительством по вопросам раздела доходов от нефти.

Иран: несмотря на первоначальные нежданные доходы, которые Тегеран получит после ослабления международных санкций, Иран, как и большинство нефтяных государств, останется неэффективным. На самом деле, по оценкам Международного валютного фонда, необходимо, чтобы цены на нефть достигли почти 100 долларов за баррель, чтобы Иран мог сбалансировать свой бюджет. В среднесрочной перспективе он столкнется с тем же давлением, что испытывают и другие.

Многие американские эксперты и комментаторы надеялись на то, что низкие цены на нефть обернутся способом лишить легких денег сомнительные режимы по всему миру. Теперь так и происходит, но со скоростью, которая способна породить невероятный хаос и неопределенность в и без того тревожном мире.


Читать далее: http://inosmi.ru/world/20150822/2297868 ... z3jZmuX68b
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:34

Чем опасна аналитика Stratfor относительно Украины
Дмитрий Золотухин, для "Хвилі"

90031


Уже неоднократно в своих статьях об анатомии информационной войны я подчеркивал, что природным свойством человека в моменты опасности является резкое увеличение потребления информации. Если мы ощущаем, что мы или наши сородичи находятся под угрозой, нам немедленно нужно получить ответы на множество вопросов о том, что же происходит и как нам избежать неприятностей.

За последние два года в Украине подтверждений этому правилу было сотни и тысячи. Причем наблюдения показывают, что человека, погруженного в информационный мир (телевидение, радио или интернет), можно удерживать в таком тревожном состоянии сколько угодно долго. И даже в том случае, если непосредственная опасность ему не угрожает, а только отображается в информационных месседжах.

События в Украине породили высокий спрос на людей, которые объясняют что и как. Это стало основанием для интенсивного и яркого развития культуры «блоггеров» в Украине. Блоггеры приобрели реальный политический вес. Не удивительно, что мы день за днем обсуждаем «порохоботов», «продукты минстеця», «ольгинских троллей» и «кремлевских охранителей». Фактически, это то, что создает нашу повестку дня сегодня.

Рунет прошел этот этап в 2007-2012 годах. Уже тогда в России считалось крутым похвастаться тысячей читателей своей «уютной жежешечки» в баре перед друзьями. Еще зимой 2012 года ко мне обращался один из московских знакомых с предложением найти киевских студентов, которые бы за сдельную плату троллили блог Навального.

А сегодня уже и в Украине, если твой пост в Фейсбуке получает более тысячи репостов, то на очень коротком промежутке времени, при соответствующих обстоятельствах, он может повлиять на политику государства. А если ты еще имеешь отношение к органам власти, то в таком случае твой профиль становится мощнейшим информационным оружием.

В то же время, абсолютно очевидно, что при таком экстенсивном количественном росте, качественные показатели информации, практически, любого аналитического содержания — катастрофически упали. Причем в данном случае следует иметь в виду не только так называемых «диванных фейсбук-аналитиков», но и такие авторитетные «конторы» как, например, Stratfor.

Завышенные ожидания

Как известно из открытых источников, всемирный экономический кризис 2008 года в Украине предсказал только один человек. Им был руководитель «одной из лучших спецслужб мира», тогдашний глава СВР – Николай Григорьевич Маломуж. Правда о существовании такого «предсказания», равно как и о попадании украинской разведки в «мировой топ», мы знаем постфактум только со слов самого Маломужа.

Не смотря на то, что масса финансовых воротил США отдавали себе отчет в том, что они делают (и все равно продолжали делать), экономический кризис не был спрогнозирован. Отчеты о фондовом рынке, которые вышли в середине августа 2008 года говорили о дальнейшем безоблачном росте рынка, иллюзия которого развеялась уже через неделю. Равно как не были предсказаны аналитиками и Майдан, и российская агрессия, и рождение Исламского Государства.

И, тем не менее, востребованность «звездных авторов» остается прежней. Так, в середине августа на «Хвыле» появился, переведенный с английского, доклад президента компании Stratfor Джорджа Фридмана — «Стратегическое прогнозирование: объективное измерение разведывательной деятельности».

Доклад был сделан Фридманом для Валдайского клуба (российской коммуникационной площадки для аналитиков и политологов) в декабре 2014 года. Очень многие авторитетные читатели «Хвыли» рекомендовали внимательно ознакомиться с материалом и «читать между строк», что я и сделал. К сожалению, пиетета к словам Фридмана я не испытал, и постараюсь объяснить почему.

Каждый кулик свое болото хулит

Во-первых, даже если не учитывать полугодичный возраст информации из доклада Фридмана, она не отражает реальности августа 2015 года. Причина этого весьма проста и является ключом к понимаю кардинальных изменений в сфере производства аналитики.

Специалисты знают, что публиковать официальные отчеты и прогнозы фондового рынка до определенного момента и без определенной формы – категорически запрещено. Запрещено потому что, в тот же момент, когда аналитика становится общедоступна, реальность изменяется. Поэтому, как только аналитика становится публичной, она уже не отражает существующее положение вещей. Другими словами, котировки акций тут же меняются под воздействием активности игроков, которые узнали о прогнозах по ценным бумагам.

Развитие информационного пространства привело к тому, что публичная аналитика оказывает то же самое влияние и на весь остальной реальный мир. Именно поэтому такие «громкие» вещи озвучиваются не с целью объективно описать реальность, а с целью ее изменить, направить месседжи в нужные уши и тем самым «поменять игру». Этот факт и побуждает меня думать о том, что Фридман преследовал несколько другие цели – чем рассказать нам, «как оно на самом деле».

Во-вторых, «трудности перевода» поднимают массу спорных вопросов (доклад Фридмана для «Валдайского клуба» изначально был подготовлен на английском языке). По мнению Джорджа Фридмана, разведывательные организации ведут свою деятельность, преимущественно ориентируясь на информацию от источников, которые владеют инсайдерской информацией о поступках и психологических особенностях лиц, принимающих решения (ЛПР).

В то же время, стратегическое прогнозирование «по Фридману» заключается в глубоком понимании сил, которые формируют геополитическую среду и таким образом определяют решения и поступки лидеров, не зависимо от их личных наклонностей и желаний. То есть – такой себе геополитический детерминизм, который Фридман называет частью разведывательной деятельности.

Следует учитывать, что слово и термин «intelligence», которое Фридман употребляет в различных значениях, не всегда совпадает с русским переводом «разведка» или «разведывательная деятельность». В некоторых случаях под термином «intelligence» понимается весь сложный комплекс информационно-аналитической работы, как с источниками, так и с информационным пространством в целом. В том числе такая деятельность может выходить за рамки «разведывательной».

Господин Фридман также утверждает:

«Стратегическое прогнозирование относится к наиболее чуждому разведывательным службам классу разведывательной деятельности. Оно имеет дело с событиями, которые нельзя проанализировать при простом обращении к источникам и чьи результаты не были ожидаемыми и запланированными ни одной из вовлеченных сторон».

Другими словами, позицию Джорджа Фридмана следует понимать следующим образом. Существуют разведывательные структуры (к примеру, ЦРУ), которые ориентируются на работу с конкретными источниками, то есть, например, информаторами в правительствах других стран.

А существуют другие структуры (например, Stratfor), которые не работают с источниками, но настолько глубоко знают и понимают причинно следственные связи и неизбежность последствий определенных событий, что могут предсказать действия ЛПРов еще до того, как они сами «додумаются» до них.

Не будем обращать внимания на то, что Джордж Фридман завуалировано рекламирует свое детище, которое он создал своими руками. Давайте посмотрим на модель работы, которая, по словам Фридмана, используется его компанией. Эту модель он показывает на примере анализа географического фактора Германии:

«Германия находится на Северо-Европейской равнине и способна организовывать эффективное производство и доминировать на рынках к югу и юго-востоку от себя, что создает императив активного экспорта и поддержания политического господства на этих рынках. Этот фактор действует с момента объединения Германии в 1871 году. В то же время, учитывая ее географическое расположение и отсутствие природных барьеров, Германия уязвима для внешних угроз. Ей необходимо постоянно укреплять свои экспортные рынки, одновременно обеспечивая физическую безопасность политическими и военными средствами. Такая упрощенная модель позволяет нам сделать ряд утверждений, которые будут оставаться верными вне зависимости от того, кто на данный момент находится во власти. Во-первых, для того, чтобы избежать внутреннего социального напряжения, Германия будет вынуждена поддерживать определенный уровень экспорта при любых обстоятельствах. Во-вторых, политическая среда будет формироваться именно с учетом необходимости экспортировать. В-третьих, Берлин будет пытаться избежать военной конфронтации. В-четвертых, в крайнем случае, Германия должна будет сама инициировать конфликт, а не дожидаться, пока это сделают оппоненты».

Такая модель анализа ситуации (в данном случае примененная к Германии) понятна и абсолютно объективна. Но, проблема в том, что Джордж Фридман предлагает использовать эту модель также и для Советского Союза и для России.

Фридман объясняет:

«Есть два ключа к пониманию стратегического прогнозирования. Во-первых, необходимо сосредоточиться на обществе, нации и государстве, а не на отдельных индивидах. Во-вторых, надо четко отделять субъективное намерение того или иного лидера от полученного результата».

То же самое он сказал и позднее в интервью Наталье Гуменюк (ГромадськеТВ):

«От личности ничего не зависит! Даже если Путина переедет машина интерес России к Украине не исчезнет».

Кое-что о Stratfor

История компании Stratfor и ее успехов достаточно длинная и интересная. Но, в разведывательной сфере оценка субъектов или исполнителей почти всегда делается не по их достоинствам, а по их недостаткам. Внимание нужно обращать не на успехи, а на неудачи.

Stratfor не является частной разведывательной компанией (ЧРК). Хотя она, возможно, и задумывалась как таковая и позиционирует себя соответственно. Stratfor сегодня – это политический инструмент, который озвучивает позицию определенной части американской элиты. Благо для этого у компании есть десятилетиями наработанные инструменты.

На католическое рождество в декабре 2011 года клиентская база Stratfor была взломана и придана огласке. В середине 2014-го, в ходе обработки массивов данных из почтовых ящиков россиян, взломанных «Шалтаем-Болтаем» (анонимная организация хакеров), мне удалось найти, скачать и проанализировать эту базу. (Один из ближайших коллег Александра Дугина был активным потребителем американской аналитики, что и позволило наткнуться на такой массив).

База данных клиентов Stratfor состояла из более миллиона абонентских записей. Имя и фамилия, email, данные банковской карты, с помощью которой абонент оплачивал регулярный дайджест Stratfor, и, так называемый, хэш клиентского пароля к своему аккаунту в базе Stratfor оказались в открытом доступе. Естественно большинство этих данных уже были устаревшими, однако мне удалось найти в этом массиве несколько десятков граждан России и примерно столько же украинцев.

Я также исследовал возможность подписки на информационные продукты Stratfor, как платные, так и бесплатные. Первое же знакомство с их информационным сервисом обнаружило очень агрессивную маркетинговую политику компании и, весьма «активные предложения» своих недорогих продуктов потенциальным клиентам.

Задумайтесь на секунду над уровнем качества аналитики, которая предлагается каждый день за небольшую плату более чем миллиону потребителей в условиях масс маркета, и вы ответите на вопрос, может ли Stratfor в действительности быть «поставщиком эксклюзивных стратегических прогнозов»? Вернее вопрос заключается в том, стоит ли ему стремиться быть таковым, учитывая «раскрученность» этого бренда во всем мире?

Иногда все не так просто, а иногда все просто не так

Ни для кого не секрет, что аналитика стала методом манипуляций. Удачно и умело сведенные вместе аргументы делают вывод более похожим на правду. А в большинстве случаев для достижения целей вывод совершенно не требуется – главное максимально нагрузить потребителя данными, чтобы расфокусировать его внимание и не дать принять решение.

После гибели MH17 в июле 2014 года, методика «все не так просто» стала излюбленным приемом российских «блоггеров на зарплате», практически в любых дискуссиях. Эта деятельность еще более подорвала значимость аналитического подхода в оценке тех или иных событий.

В связи с тем, что этот подход использовался как оружие манипуляций в информационной среде, сам призыв к более глубокому разбору конкретного события превратился в потенциальный сигнал того, что тебя хотят заболтать и дезориентировать. Но, и более серьезная аналитика подчас производит впечатление специально сведенных воедино пиар-месседжей в аналитической обертке.

На сайте Forbes вышла колонка экономиста Пола Грегори о потенциальном путче в РФ. Он сравнивает экономическое положение нынешней России с «предпереворотным» состоянием СССР в 1991 году. По его словам кремленологи предчувствуют внутренний переворот в среде российских элит, которые будут готовы пойти на такой шаг, чтобы экономическая ситуация не стала еще хуже. Пол Грегори также цитирует доклад российского политолога Евгения Минченко «Политбюро 2.0», в котором, в том числе, перечислены люди способные совершить переворот.

Доклад «Политбюро 2.0» вышел в 2014 году. Сразу после его публикации, автор доклада Евгений Минченко «прогремел» со своими комментариями на большинстве ключевых российских телеканалов и интернет-изданий. И это в самый разгар информационной войны, когда контент в российской информационной сфере строго фильтровался.

Очевидно, что «Политбюро 2.0» — это скорее набор красиво упакованных месседжей российскому интеллектуальному и политически активному сообществу, чем действительно отражение реальной ситуации (хотя информации к размышлению в нем также предостаточно).

Главной его целью была стабилизация обстановки. Даже название «Политбюро 2.0» было наверное выбрано не случайно. Образ Политбюро отражал достаточно консервативную и даже костную организацию, где перестановки если и случались, то были чем-то из ряда вон выходящим. Доклад говорил своим читателям: «Баланс сохраняется, несмотря ни на что. Изменений не будет. Генеральный секреЦарь по прежнему недосягаем, обо всех все знает и обо всех помнит. Кто покажет свою преданность – получит место у стола».

Ошибка Фридмана

В своем интервью Наталье Гуменюк, в ответ на вопрос о пассивности западных партнеров, Джордж Фридман отметил, что это «именно украинцам не удалось полностью обезопасить свою страну. Особенностью этого региона, — по словам Фридмана, — является ожидание того, что кто-то другой позаботится об их национальной безопасности». Фридман подчеркивает, что ни поляки, ни американцы, ни англичане не придут на украинскую землю защищать нас.

Мне очень жаль, что я не мог присоединиться к Наталье Гуменюк и спросить господина Фридмана о том, насколько ответственно Соединенные Штаты подходят к выполнению своих международных обязательств. А именно к выполнению положений Будапештского меморандума, о котором, похоже, и американцы, и украинцы (под их давлением) начисто забыли.

Знает ли Фридман о том, что Украина добровольно отказалась от ядерного оружия в обмен на обещание США (среди других подписантов меморандума) защищать ее границы и не допускать агрессии в ее сторону?

Такое поведение Фридмана очередной раз показывает, что от аналитика и прогнозиста в президенте Stratfor осталось очень немного. Фридман всего лишь озвучивает политическую позицию Соединенных Штатов в отношении Украины, облекая ее в аналитический антураж. Равно как и некоторые блоггеры-проекты украинского сегмента Фейсбук, которые хоть в целом и понижают уровень «зрады» среди населения, но очевидно односторонне описывают «успехи» США в деле оказания поддержки Украине.

«Путин ничего не значит»

Президент Stratfor утверждает, что личность Путина не имеет особого значения для развития геополитической ситуации в этой части мира. По словам Фридмана, существуют некоторые предопределенные силы и факторы, которые влияют на события и их последствия. Конечно, вряд ли можно возражать против того, что без Украины в качестве сателлита, имперская идея Российской Федерации как мировой державы – абсолютно мертва. Однако следует также отметить, что политические катаклизмы, которые негативно воздействуют на весь мир последние два года, происходят именно из-за бессмысленных амбиций и личного эго Путина.

Неоднократно различные источники в России подтверждали, что близкими к Путину представителями российских элит будет выполнено любое его решение. Даже в том случае, если оно будет угрожать их текущему благосостоянию.

Что же касается мотивов Путина, то они продиктованы двумя ключевыми аспектами, которые на данный момент могут дать исчерпывающее понимание того, как происходит процесс принятия его решений.

Во-первых, следует признать, что Путин является одним из самых могущественных и самых богатых людей в мире. Он знает это и считает, что полностью соответствует такому «заслуженному» статусу. И, тем не менее, одним из основных аспектов, которые влияют на его решения, является его глубокая вера в то, что для него нет ничего не возможного. Он много раз это сам себе подтверждал: когда отдал власть в другие руки, а потом вернул ее себе; когда получил право провести зимнюю олимпиаду в южном городе Сочи; когда получил место в Большой Восьмерке, которая и стала восьмеркой только после его присоединения.

Точно так же Путин верил, что сможет сохранить влияние на Украину. Для человека с психологией чекиста, привыкшего играть в закулисные игры, европейские «заигрывания» Януковича были тоже не более чем торгом. Он считал, что может позволить украинскому президенту повышать ставку, не теряя контроля над ситуацией, и был прав. В решающий момент у него оказались под рукой и кнут и пряник, чтобы убедить Януковича не подписывать ассоциацию.

В связи с тем, что последующие события развивались не по плану, первая мысль, которая могла прийти в голову человеку, который «может все», возможно была: «Мне кто-то мешает! Я же не мог сам ошибиться – значит, кто-то достаточно могущественный не дает достигнуть мне поставленных целей…»

Именно по этой причине Путин искренне и железобетонно уверен в том, что Майдан был спланирован и организован «рукой Вашингтона», а роль гражданского общества в нем была ничтожной. По изначальному замыслу Украина должна была изменить курс, постепенно войти в Таможенный союз и навсегда остаться в орбите влияния Москвы только в качестве сателлита с управляемым феодальным князьком (например, в виде Медведчука) во главе. По мнению Путина, единственной причиной того, что этот план не сработал, мог являться только «Госдеп».

Испытывая панический страх перед «улицей», Путин не допускает и мысли, что люди могут самоорганизовываться, чтобы защищать свой выбор. Ведь это расходится с его уверенностью в кулуарных играх, в которых он высококлассный профи. Такой «комплекс» сохранился у российского президента еще со времен работы в Дрездене, где его период пребывания совпал с неспокойными временами народных волнений.

Вторым главным фактором, который оказывает непосредственное влияние на принимаемые Путиным решения и процесс их принятия является классическая проблема разведывательной и управленческой деятельности.

Она заключается в том, что, взобравшись на такую вершину, Путин был вынужден окружать себя исключительно лояльными людьми, которые должны воспринимать его решения как единственно правильные. В связи с этим, можно с достаточной степенью уверенности говорить о том, что информация критического характера, которая может свидетельствовать о том, что он допускал и допускает стратегические ошибками, просто не попадает в его поле зрения. Он живет «в пузыре».

Вряд ли можно предположить, что кто-либо из силового блока, который Путин курирует лично, может побудить или заставить его мыслить критически. Что же касается экономического блока, то система противовесов, созданная Путиным из различных бизнес-группировок, не позволяет ему расценивать любую информацию, поступающую от них, как объективную. Ведь с ее помощью представители промышленного или бизнес-сектора могут преследовать свои интересы, что нивелирует любое доверие к ним.

Кроме того, следует отметить, что в теории разведывательной деятельности существует такое понятие как «прОклятая информация». Это сведения, которые имеют важное стратегическое значение, но никогда не будут озвучены потребителю из-за своего негативного контекста и рисков для того, кто их принес. Грубо говоря, из-за того, что гонцу, принесшему дурную весть, могут отрубить голову – никто не рискует говорить царю те вещи, которые он не очень хотел бы слышать.

Таким образом, мы получаем гремучую смесь из тотальной уверенности в своих силах и такой же тотальной «недоинформированности» о настоящих результатах своих действий. Именно это и стало основой для слов Ангелы Меркель о том, что «Путин оторван от реальности», о которых стало известно после одного из ее разговоров с российским президентом.

Таким образом, основываясь на этих умозаключениях, я считаю риторику Джорджа Фридмана не только не верной в отношении анализа реальной ситуации, но и манипулятивной. А в некоторых аспектах даже вредной, основываясь на том, как «жадно» украинское информационное пространство и его участники-интеллектуалы впитывают контент аналитического характера.

http://hvylya.net/analytics/geopolitics ... ainyi.html
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:35

Искусство стратегического мышления в бизнесе и жизни

Авинаш Диксит и Барри Нейлбафф

Теория игр

http://www.litres.ru/static/or4/view/or ... s=1&user=0
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:35

Nik-1 писал(а):
Сирийский мирный план: США в ярости от унижения со стороны России

Публичные высказывания подтверждают сообщения о яростных ссорах и взаимных обвинениях среди американских чиновников из-за того, как Россия переиграла США в Сирии

Александр Меркурис



Джон Керри - принял на себя удар за своего начальника

Статья с очень хорошими источниками, которая появилась недавно в "Уолл Стрит Джорнал" (прикреплена ниже), показывает степень сумятицы в отношении проводимой политики в Вашингтоне после американо-российского соглашения о "прекращении боевых действий".

Судя по всему, был большой скандал.

Руководство американской армии и ЦРУ явно в ярости из-за того, как США были унижены, как они считают, и во время ряда гневных встреч в Белом доме они поставили в известность о своих чувствах.

Хотя они объясняют свой гнев разговорами о том, как России нельзя доверять, и как такие союзники США в регионе как турки и сауды чувствуют себя преданными, но это равносильно как раз вышесказанному.

Эти взаимные обвинения стали достоянием гласности, как показывают недавние раздраженные комментарии Марка Тонера, заместителя пресс-секретаря Госдепартамента США, который исключительно грубыми и недипломатичными словами призвал Россию в Сирии "либо заняться делом, либо заткнуться".

Эти высказывания спровоцировали жесткую отповедь Марии Захаровой, грозного пресс-секретаря российского Министерства иностранных дел, в то время как Алексей Пушков, председатель комитета Госдумы по международным делам, усугубил ситуацию, написав в Твиттере, что

"Заместитель пресс-секретаря Госдепартамента не выдержал - нервы ни к черту. В Соединенных Штатах многие считают прекращение огня в Сирии поражением: газеты негодуют, а неоконсерваторы в шоке".
Трудность, с которой сталкиваются американские противники компромисса, заключается в том, что несмотря на все бравые разговоры о "плане Б", у них нет реалистичной альтернативы, которую бы они могли предложить.

"Уолл Стрит Джорнал" сообщает, что американские чиновники сказали, что "ни (министр обороны США Эш) Картер, ни генерал Данфорд не представили официально рекомендаций г-ну Обаме", и что предложения, упомянутые в статье - увеличение поставок оружия повстанцам, предоставление им боевых разведданных или введение новых экономических санкций против России - вряд ли равнозначны практическим рекомендациям, которые Обама может использовать.

Так как большая часть Европы бурлит против уже существующих санкций, то любая идея дальнейшего наращивания санкций из-за Сирии (что довольно странно) является - как признаются в неофициальном порядке американские чиновники, говорится в статье - совершенно обреченной на неудачу.

Что же касается поставок оружия повстанцам, то российские самолеты летают в Сирии слишком высоко, чтобы до них могли добраться те переносные зенитные ракеты (ПЗРК), о которых говорится в статье, в то время как поставки более тяжелых, среднего или дальнего радиуса действия зенитных ракет повстанцам, которые могли бы реально создать проблемы российским самолетам, стали бы чрезвычайно сомнительной эскалацией, а для общественного мнения в США и Европе - почти наверняка слишком далеко зашедшей эскалацией.

И это помимо того, что снабжение повстанцев таким оружием как ПЗРК или противотанковые ракеты "Джавелин" гарантирует, что оно попадет в руки джихадистских террористов и "Исламского государства" - с чем западная общественность никогда не согласится, если узнает об этом - не изменив - как снова признают американские чиновники, говорится в статье - военную ситуацию в пользу повстанцев.
Что касается предложения, чтобы США предоставляли повстанцам разведывательную информацию, то это почти наверняка приведет к тому, что русские выйдут из соглашения об обмене информацией с американскими военными, так как русские не захотят рисковать тем, что информацией, которую они передают американским военным, США будут делиться с повстанцами.

Так как США полагаются на это соглашение для координации их операций в Сирии с русскими, и если только США не готовы рискнуть конфликтом со все более мощными российскими силами в Сирии - рискуя начать Третью мировую войну - то им придется тогда прекратить свои операции в Сирии, чтобы избежать конфликта с Россией.

Так как США вряд ли хотят этого, то вариант обмена разведданными с повстанцами каким-то реальным образом также просто обречен на неудачу.

Противники компромисса в США наверняка знают, что единственное, что точно изменит ситуацию в Сирии в пользу повстанцев, будет прямая военная интервенция НАТО в их интересах, а чтобы она была эффективной, в ней должны участвовать сами США.
Так как это снова рискует спровоцировать Третью мировую войну по вопросу, в котором большая часть западной общественности поддерживает Россию, то это тоже обречено на неудачу.

Одно предложение, которое было выдвинуто в качестве возможного "плана Б" - расчленение Сирии в соответствии с конфессиональными границами - о чем мы, несомненно, еще услышим в следующие недели - на самом деле также совершенно невыполнимо.

Не только опросы общественного мнения показывают, что подавляющее большинство сирийцев - включая сирийцев-суннитов - против этого, но и в случае, если сирийскому правительству удастся консолидировать контроль над населенным западным прибрежным регионом Сирии - где расположены все крупные сирийские города - то единственной территорией, которая останется в Сирии для суннитского государства, является пустыня.

Хотя с точки зрения территории это очень большая территория, но она также является малонаселенной, не является самодостаточной и не имеет выхода к морю. Конфессиональное суннитское государство, созданное на этой территории, будет невозможно защитить военным образом и оно будет экономически совершенно несостоятельным.

Сирийское правительство будет решительно настроено вернуть контроль над этой территорией, как только оно полностью восстановится и укрепится - и на его стороне будет международное право. Имея намного больше ресурсов в своем распоряжении, и при поддержке Ирана и России, сирийское правительство без труда отвоюет эту территорию, если только США и НАТО не будут готовы послать свои наземные войска, чтобы защитить эту территорию.

Идея размещения постоянной базы сил США или НАТО в западной Сирии, чтобы защитить то, что будет являться экономически нежизнеспособным микро-псевдогосударством воинствующих джихадистов - фактически "Исламское государство" под новым названием - является иллюзией, как и любая идея, в которую США и Запад были бы готовы инвестировать огромные суммы денег, необходимые для ее поддержания.
Американская и европейская общественность никогда не согласятся с подобным, особенно потому, что против этого будет сильно выступать и арабское общественное мнение, которое будет шокировано, что крупные западные державы снова делят арабские земли, как они это делали во времена колониализма и тогда, когда был создан Израиль.

Тот факт, что ключевые региональные державы Иран и Ирак решительно выступят против такого плана расчленения, как и такие крупные не-западные державы как Китай, Индия и Россия, и что такой план почти наверняка не получит поддержки более широкого международного сообщества или ООН, делает этот вопрос по сути решенным.

Хотя этот план обязательно найдет своих сторонников в западных СМИ, в реальности он не имеет отношения к миру практической политики.

В действительности у США нет вариантов, кроме как работать с русскими по Сирии, и это то, что они очень неохотно, - и несмотря на все громы и молнии со стороны ярых противников - но делают.

Но есть еще два момента в статье "Уолл Стрит Джорнал", на которые следует обратить внимание.

Первый - незначительный, который в связи с грядущими президентскими выборами в США представляет в основном исторический интерес. Это то, что Обама исчез из вида.

Хотя в статье об этом не говорится, но из ее содержания понятно, что он не присутствовал лично на встречах в Белом доме, на которых сторонники жесткой линии изложили свое мнение.

Вместо того, чтобы лично объяснять - и обосновывать - свою политику этим сторонникам жесткой линии, Обама решил спрятаться за другими - в данном случае за госсекретарем Джоном Керри, который и принял на себя удар вместо своего шефа.

Там, где Гарри Трумэн, как известно, заявил, что вся ответственность ложится на него, Обама позаботился, чтобы крайним был кто-то другой.

Второй момент более важен, и он касается будущего.

Он заключается в том, что гнев сторонников жесткой линии не обещает ничего хорошего, и он совершенно не является поводом для эйфории, и уж точно не повод для злорадства. Наоборот, это плохое предзнаменование и повод для беспокойства за будущее.

Сторонники жесткой линии, исходя из прошлого опыта, не только не согласятся со своим поражением, но и будут искать способы свести счеты с Россией.

Тот факт, что они не могут добиться своего в Сирии, их не остановит, не более, чем провал во Вьетнаме в 1970-е ограничил действия предыдущих поколений американских сторонников жесткой линии.

В тот период сторонники жесткой линии "отомстили" за поражение США во Вьетнаме посредством поджога Афганистана - с катастрофическими последствиями для всего мира, включая США.

Тот факт, что Афганистан превратился в катастрофу, вряд ли удержит сегодняшних противников компромисса от таких же действий. Если в американской внешней политике есть константа, то она заключается в том, что когда речь идет о катастрофах, то из них всегда извлекаются неправильные уроки.

Тот факт, что США чувствуют себя униженными в Сирии, совсем не улучшает отношения между США и Россией и ухудшит их еще больше, чем они есть сейчас, и готовит еще больше проблем в будущем.
Эта статья была первоначально опубликована "Уолл Стрит Джорнал":

Главы Пентагона и ЦРУ не верят, что Россия будет придерживаться прекращения огня в Сирии

Возникающий союз анти-российских "ястребов" в кабинете обнажает разногласия внутри администрации

23 февраля 2016 г.

Ведущие военные советники и советники по разведке президента Барака Обамы, убежденные, что Россия не будет выполнять условия прекращения огня в Сирии, добиваются усиления давления на Москву, включая увеличение тайной военной помощи некоторым повстанцам, которые сейчас терпят сокрушительное поражение из-за российских воздушных ударов.

Министр обороны Эш Картер; генерал морской пехоты Джозеф Данфорд, председатель комитета начальников штабов; и директор Центрального разведывательного управления Джон Бреннан выражают все более жесткие мнения на заседаниях в Белом доме, призывая к новым мерам, чтобы "причинить реальную боль русским", сказал один высокопоставленный чиновник администрации.

Возникающий союз анти-российских "ястребов" в кабинете обнажает разногласия среди чиновников оборонного и дипломатического ведомств и может оказать давление на г-на Обаму, чтобы он предпринял более серьезные действия против Москвы. Но это несет риски более глубокого вовлечения США в опосредованную войну в Сирии, при этом Москва проявляет мало признаков ослабления ее поддержки президента Башара аль-Асада.
Сирийское правительство заявило во вторник, что оно согласно с предложенным прекращением огня, о котором объявили днем ранее США и Россия. Но оно сказало, что военные операции продолжатся не только против "Исламского государства" и связанного с аль-Каидой "Фронта Нусра" - обе группы внесены ООН в список террористических организаций - но и против "других террористических групп, связанных с ними".
Россия и режим Асада называют все группы террористическими - еще больше ставя под удар перспективы любого перемирия.

Делегация оппозиции на мирных переговорах в Женеве, посредником на которых выступает ООН, заявила вечером в понедельник, что она поддерживает американо-российское соглашение, но с несколькими условиями, связанными с гуманитарными вопросами.

Российская кампания бомбардировок в Сирии, начатая осенью прошлого года, особенно привела в бешенство ЦРУ, так как эти удары были агрессивно направлены против относительно умеренных повстанцев, которых управление поддерживает военными припасами, включая противотанковые ракеты, говорят американские чиновники.

Сирийское правительство президента Башара аль-Асада выразило во вторник свою небезусловную поддержку предложенного прекращения огня, которое, как надеется международное сообщество, оживит мирные переговоры в разрушенной войной стране. Это объявление сделано менее чем через день после того, как США и Россия договорились о прекращении огня в субботу.

Чиновники говорят, что неясно, повлияет ли на ситуацию увеличение поддержки на данном этапе, учитывая то, сколько позиций утратили повстанцы, поддерживаемые ЦРУ, во время недавнего наступления сил режима.

Г-н Обама не был готов позволить либо США, либо региональным партнерам снабжать повстанцев современным зенитным оружием, чтобы дать отпор воздушным ударам. Хотя применение такого оружия могло бы в корне изменить расстановку сил, но любое решение помочь повстанцам напрямую атаковать российских военнослужащих или уничтожать российские самолеты означало бы значительную эскалацию.

В центре дебатов - то, насколько следует доверяться дипломатии на данном этапе сирийской драмы. На Капитолийском холме во вторник госсекретарь Джон Керри сказал, что в администрации идут дискуссии о том, какой стратегии придерживаться "в случае, если мы не добьемся успеха" на переговорах. Он отметил, что у президента есть возможность предпринять дополнительные меры против Москвы.

Но г-н Керри также сказал, что "это момент, чтобы попытаться проверить, сможем ли мы это заставить работать или нет, а не искать способы предопределить провал и начать говорить обо всех негативных аспектах того, что мы можем сделать после".

Чиновники сказали, что ни г-н Картер, ни генерал Данфорд не представили официально рекомендации г-ну Обаме.

Пресс-секретарь Пентагона Питер Кук отказался дать комментарии, как и представитель директора ЦРУ. Капитан ВМС Грег Хикс, представитель генерала Данфорда, сказал, что рекомендации генерала были конфиденциальными.

Высокопоставленный чиновник администрации сказал о критической оценке Белого дома: "Мы будем оценивать Россию по ее действиям, а не по ее словам".

Чиновник добавил: "Внесу ясность: наши действия не нацелены на Россию. Но направление нашей деятельности не меняет тот факт, что Россия, все более втягивающаяся в ужасный конфликт на стороне жестокого диктатора, окажется в трясине. Если она не изменит свой курс, то в своей судьбе Россия будет виновата сама."

Помимо расширения программы ЦРУ, другие обсуждаемые варианты действий включают предоставление разведывательной поддержки умеренным повстанцам, чтобы помочь им лучше защищаться от российских воздушных ударов и, возможно, проводить более эффективные наступательные операции, сказали чиновники.

Другой вариант, имеющий широкую поддержку среди советников г-на Обамы, это введение новых экономических санкций против России. Но высокопоставленные чиновники сказали, что они сомневаются, что европейские державы согласятся с этим, учитывая значение, которое они придают торговле с Россией.

Затянувшиеся переговоры с Москвой в этом месяце по поводу соглашения о прекращении огня в Сирии обнажили усиливающийся раскол внутри администрации.

Г-н Картер публично выразил поддержку переговорам, возглавляемым г-ном Керри. Но в то время, как шли переговоры на прошлой неделе, г-да Картер и Бреннан и генерал Данфорд в частном порядке предупредили Белый дом, что переговоры рискуют подорвать репутацию Вашингтона среди региональных партнеров в двух возглавляемых США коалициях - в коалиции в поддержку борющихся с Асадом повстанцев и в коалиции, борющейся с "Исламским государством", сказали высокопоставленные чиновники.

В какой-то момент на прошлой неделе Пентагон чуть было не отозвал своих представителей с переговоров о прекращении огня после того, как русские заявили, что военное сотрудничество между США и Россией является частью закрытых дискуссий, согласно высокопоставленным чиновникам администрации.

Г-н Картер был возмущен заявлениями русских, так как он однозначно исключил подобные дискуссии, сказали чиновники.

Пентагон считает, что Россия пыталась вбить клин между США и их партнерами по коалиции и представить все так, словно Вашингтон поддерживает военную кампанию Москвы в Сирии и признает г-на Асада.

В то время как Россия участвовала в переговорах о прекращении огня, говорят американские чиновники, ее самолеты усилили удары по позициям, удерживаемым умеренными повстанцами. Россия настаивает, что ее воздушные удары нацелены на террористические группы.

Г-н Керри считает, что у соглашения, достигнутого в понедельник, есть "реальный шанс на успех", по словам высокопоставленного чиновника администрации, близкого к госсекретарю.

В отличие от этого г-н Картер сказал высокопоставленным чиновникам в понедельник, что соглашение долго не продержится. "Он считает, что это уловка", - сказал высокопоставленный чиновник администрации.

Г-да Картер и Бреннан и генерал Данфорд выразили большое беспокойство на встречах на прошлой неделе с участием г-на Керри, советника Белого дома по национальной безопасности Сьюзан Райс и главы администрации Белого дома Дениса Макдоноу, согласно высокопоставленным чиновникам администрации.

Один высокопоставленный чиновник администрации, близкий к г-ну Керри, сказал, что госсекретарь осознает проблему гарантирования выполнения Россией соглашения. Чиновник добавил, что соглашение частично предназначено для проверки того, можно ли доверять Москве. Если Россия не станет выполнять соглашение, то тогда "нужно будет подумать о плане Б", сказал чиновник.

Г-н Керри поддерживал программу ЦРУ в Сирии в прошлом и выступал за большее военное участие, например, создание безопасной зоны для защиты умеренной оппозиции. Но Пентагон сопротивлялся таким идеям, предупреждая, что они могут привести к конфликту с Россией, сказали чиновники администрации.

Высокопоставленные чиновники администрации, участвующие в дискуссиях, сказали, что не ясно, поддержит ли г-н Обама расширение программы ЦРУ.

Г-жа Райс, г-н Макдоноу и другие высокопоставленные чиновники по национальной безопасности в Белом доме в прошлом выражали скептицизм в отношении усилий ЦРУ.

Критики программы в Белом доме предупреждали, что ничем не ограниченная поддержка повстанцев может еще сильнее втянуть США в конфликт со временем, при малых шансах на успех до тех пор, пока Москва готова увеличивать ее поддержку г-на Асада, по словам бывших чиновников администрации.

Сегодняшние и бывшие чиновники сказали, что г-на Обаму убедили в 2013 году дать разрешение на тайную программу в Сирии частично потому, что это давало ЦРУ влияние на действия региональных партнеров, включая саудовскую и турецкую разведку, препятствуя им, например, использовать современное зенитное оружие, известное как ПЗРК, на поле боя. Вашингтон предупреждал, что это оружие может попасть в руки террористов и может быть использовано против пассажирских самолетов.

Если США не предпримут действия, чтобы помешать уничтожению сил умеренных повстанцев в результате наступления при поддержке русских, то тогда саудовцы или какая-то другая группа может решить выйти из-под контроля и послать большое количество ПЗРК в северную Сирию, чтобы сбивать российские бомбардировщики, предупредили высшее руководство американские разведывательные службы, что усилит перспективы более широкого конфликта.
http://perevodika.ru/articles/802943.html
Статья действительно очень информативна. В ней намного больше различной важной информации, что я отметил.

Остановлюсь немного на отмеченной .
что русские выйдут из соглашения об обмене информацией с американскими военными,
оказывается сотрудничество в Сирии между США и РФ намного сложнее и серьезнее, чем хочет признать американская сторона.
и именно слова
так как русские не захотят рисковать тем, что информацией, которую они передают американским военным, США будут делиться с повстанцами.
дают возможность оценить глубину и важность предоставляемой каждой из сторон информации.

Второе это -
Это то, что Обама исчез из вида.

пожалуй это самое важное. Можно констатировать, что Путину удалось вышибить из международной политики американского президента, думаю с этим и связано истерическое заявление черно ..го о возможной глупости Путина ... . :-D
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:36

Анализ вывода российских военных из Сирии
Сегодня, 00:20 | Политика » Оружие и конфликты | разместил: sasha1959 | комментариев: (2) | просмотров: (441)


Анализ вывода российских военных из Сирии

15 Март, 2016
Автор: The Saker

The Vineyard of the Saker
Великобритания

Оригинал публикации:Analysis of the Russian military pullout from Syria
Владимир Путин только что отдал приказ о выводе российских сил из Сирии
Только что Владимир Путин отдал приказ о выводе российских сил из Сирии:

«Считаю, что задача, поставленная перед Министерством обороны и вооружёнными силами, в целом выполнена, поэтому приказываю министру обороны с завтрашнего дня начать вывод основной части нашей воинской группировки из Сирийской Арабской Республики», сказал в понедельник Путин во время встречи с Шойгу и министром иностранных дел России Сергеем Лавровым.

«Россия за короткий период создала небольшую по численности, но весьма эффективную военную группировку в Сирии. Эффективная работа наших военных сил создала условия для начала мирного процесса», сказал Путин, добавив, что «При участии российской военной группировки сирийским войскам и патриотическим силам Сирии удалось кардинальным образом переломить ситуацию в борьбе с международным терроризмом и овладеть инициативой практически на всех направлениях».

Первый вопрос, который надо задать — верно ли это: достигли ли русские своих целей или нет? Чтобы на него ответить, нам надо посмотреть, каковы были первоначальные цели русских. Я это сделал в статье Тринадцатая неделя российского вмешательства в Сирии, в которой писал:

Ключевой вопрос в том, каковы критерии определения «успеха». А это в свою очередь, вызывает вопрос, чего же надеялись достичь русские своим вмешательством в первую очередь. Оказалось, что Путин ясно и официально высказался о цели российского вмешательства. 11 октября он заявил следующее в интервью с Владимиром Соловьевым на телеканале Россия 1:
Наша цель состоит в стабилизации законной власти и создании условий для политического компромисса.
Вот так. Он не говорил, что Россия в одностороннем порядке изменит ход военных действий, не говоря уж о победе в войне. И хотя некоторые считали российское вмешательство полным «изменением игры», которое будет отмечено концом Даиш, я в это никогда не верил. Вот, что я писал ровно за день до выше приведённого заявления Путина:
Будьте уверены, российские силы в Сирии малы, по крайней мере пока, и даже отдалённо не напоминают те, что предсказывали слухи (…) Нет такого способа, чтобы крайне ограниченное российское вмешательство могло реально изменить ход войны, по крайней мере само по себе. Да, я настаиваю, что российское вмешательство крайне ограничено. 12 СУ-24М, 12 СУ-25СМ, 6 СУ-34 и 4 СУ-30СМ — это небольшие силы, даже не поддержанные вертолётами и крылатыми ракетами. Да, русские силы крайне эффективно снизили давление на северо-восточном фронте и позволили сирийской армии провести контрнаступление, но это само по себе не станет окончанием войны.
В то время меня резко критиковали за «преуменьшение» масштаба и потенциала российской операции, но я предпочел проигнорировать критику, поскольку я знал, что время докажет мою правоту.
Сегодняшнее заявление наконец-то заканчивает с теориями «наиболее вероятного итога» и «смены игры». По крайней мере, я на это надеюсь.
Главнокомандующий Воздушно-космическими силами РФ генерал-полковник Виктор Бондарев
Главнокомандующий Воздушно-космическимисилами РФ генерал-полковник Виктор Бондарев.

Российское вмешательство стало потрясающим успехом, это несомненно. Владимира Путина и российских военных надо особо похвалить за постановку целей, полностью соответствующих их реальным возможностям. Русские пришли малыми силами и достигли ограниченных целей: законная власть сирийского правительства стабилизирована и созданы условия для политического компромисса.

Это не просто мнение, это реальные факты. Даже ненавистники Путина не могут с этим поспорить. Сегодняшнее заявление показывает, что русские придерживаются своей первоначальной стратегии выхода и теперь вполне уверены в том, что могут выводить свои силы. В этом и близко нет ничего величественного (когда это США так делали последний раз?).

Но всё же остается много вопросов, на которые нет ответа.
Раскол Сирии?

Выводом своих сил русские могут подавать сигнал США, что у них свободны руки, чтобы устроить «маленькую победоносную войну» против Даиш. Но это может оказаться и ловушкой. Если вы рассмотрите полный провал военных США в Афганистане и Ираке, то задумаетесь, с чего это им вдруг лучше себя проявить в Сирии, особенно с учётом того, что кроме Даиш они могут столкнуться нос к носу с иранскими бойцами и Хезболлой. Более того, в отличие от российских ВКС, американцы будут задействовать сухопутные войска, а те намного более склонны увязать в длительный противо-повстанческих операциях. Если я был американским военным советником, я бы предостерег своё командование от наземной операции в Сирии, пусть русские оттуда и ушли.

И всё же, что если американцы преуспеют? В конце концов, группировка Даиш получила серьёзный удар и возможно её боевиков можно по крайней мере выбить из Ракки? Возможно. Но если такое произойдёт, встанет вопрос, попробуют ли американцы достичь де-факто раскола Сирии (де-юре они этого сделать не могут, поскольку резолюция Совета Безопасности ООН особо призывает к единому государству).

Раскол Сирии был и остаётся давней целью Израиля. Учитывая огромное влияние неоконов (не говоря уж о президентстве Хиллари!), велики шансы, что США попытаются расколоть Сирию.

И что если американцы либо не преуспеют, либо даже не поддадутся соблазну и будут держаться подальше от Сирии? Разве вывод российских войск не оставляет опасности того, что восточная Сирия останется в руках Даиш? Не окажется ли это всего лишь другим вариантом фактического раскола Сирии? Возможно.
Повторюсь, есть реальный риск.

Наконец, если турки и саудовские союзники вторгнутся в страну, это почти наверняка приведёт в итоге к расколу Сирии, поскольку весьма сомнительно, что сирийское правительство сможет справится с Даиш, Турцией и саудовцами одновременно. Иран, конечно, мог бы, но это привело бы к мощной эскалации, угрожающей всему региону.

Я думаю, что риск раскола Сирии, увы, весьма велик. Однако, сказав это, я бы хотел напомнить всем, что у России нет никаких моральных или законных обязательств в одностороннем порядке сохранять территориальную целостность Сирии. В чисто юридических терминах, таковы обязательства любой страны на земле (по Хартия ООН и недавней Резолюции Совета Безопасности ООН), а в моральном смысле — это первая и главная обязанность самого сирийского народа. Я думаю, достойно похвалы, что Россия сделала всё, что могла, для предотвращения раскола Сирии, и я уверен, что Россия сделает всё возможное, но это не означает, что таковы обязательства России.
Будущие российские варианты и операции?

Я хотел бы обратить ваше внимание на следующие слова Путина: «Я считаю, что цели, которые были поставлены перед Министерством Обороны, в целом достигнуты». Для тех, кто не знаком с контекстом (оценкой военной операции) это может звучать, как полное одобрение. Это не так. В российской военной терминологии «в целом выполнены» значит лучше, чем «удовлетворительно», и в грубом приближении «хорошо», но не «отлично». Путин не говорит, что выполнение задач российскими силами было ниже, чем превосходно, он говорит, что первоначально поставленные цели не полностью/идеально достигнуты. Иными словами, это оставляет возможность для операции по «завершению задачи».

Второй интересный момент в сегодняшнем заявлении: Путин добавил, что «для контроля за выполнением соглашения о прекращении огня в регионе, Москва сохранит свою авиабазу Хмеймим в провинции Латакия и порт базирования Тартус».

По мне комбинация этих двух заявлений указывает на высокую вероятность того, что русские сохраняют для себя все варианты. Во-первых, они продолжат обеспечивать сирийцам средства вооружения, подготовку, разведку и операции сил специального назначения, и второе — они в случае необходимости вернутся к использованию военной силы. Россия не только сохранит возможность нанести удар с Каспия, Средиземного моря или бомбардировщиками дальнего радиуса действия, но вероятно, оставит достаточно ранее дислоцированного оборудования и персонала в Тартусе, Хмеймим и повсюду в Сирии, чтобы быть готовой вмешаться в короткие сроки (скажем, в случае турецкой атаки на Латакию, например).

Наконец, я уверен, что имея дело с (вновь созданной) «умеренной оппозицией», русские осторожно, но постоянно намекали на необходимость достичь переговорного соглашения с правительством Сирии, «иначе война разразится снова с большей интенсивностью» (или как-то вроде этого). Помните, что в отличие от американских партнёров, российские дипломаты и офицеры разведки поистине понимают своих партнёров, не только потому, что бегло говорят на местных наречиях и понимают культуру, но так как единственное важное качество, ожидаемое у российского дипломата или офицера разведки, — способность понимать реальные, глубокие мотивы человека, с которым говорят, чтобы суметь поставить себя на его место. У меня достаточный личный опыт общения с российскими дипломатами и офицерами разведки, чтобы быть уверенным — они всегда терпеливо говорят со всеми ключевыми фигурами, обладающими влиянием среди так называемой «умеренной оппозиции», чтобы максимизировать ставки каждого из них в переговорном решении. Конечно, будут прекрасные речи на пленарных встречах и конференциях, но основные усилия будут приложены в неформальных обсуждениях где-нибудь в ресторанах, за кулисами и в различных отелях, где русские наверняка убедятся, что могут передать своим собеседникам, что у него/неё есть весьма личный интерес в успехе переговоров. Будет масса торгов с обещаниями и скрытыми угрозами и хотя кое-кто, конечно же, будет сопротивляться «мягкому давлению». Кумулятивный эффект таких неформальных встреч окажется решающим. И если это подразумевает подготовку 500 различных подходов и техник переговоров для 500 различных лиц, русские приложат человеческие усилия, потратят время и силы, чтобы добиться результата.
Оценка

Пока слишком рано давать категорическую оценку временной шкалы и последствий российского ухода из Сирии. Давайте помнить, что мы многого не знаем. Что мы знаем, так это что у Сергея Лаврова совершенно безумный график в течение прошедшего месяца или около того, и что русские дипломаты проводят интенсивные переговоры со всеми региональными силами. Я уверен, что русские планировали свой выход как минимум столь же тщательно, как и своё вмешательство, и они оставят для себя открытыми как можно больше возможностей. Кстати, огромное преимущество одностороннего решения в том, что в отличие от соглашения с другими странами, его можно односторонне же и аннулировать. У русских ушло всего несколько дней на то, чтобы начать предварительные действия, хотя им пришлось проводить их в сложных условиях и под покровом скрытности. И сколько у них уйдёт на возвращение в Сирию в случае необходимости?

По большому счёту, я просто доверяю Владимиру Путину. Нет, не потому, что я — фанат Путина (хотя, конечно, есть и это!), но из-за его длинного списка случаев, когда он оказывался прав и принимал сложные, даже рискованные решения, которые в итоге приносили России очередной непредвиденный успех.

Как любой хороший шахматист, Путин знает, что одним из ключевых факторов в любой войне является время, и до сих пор Путин рассчитывал время каждого шага просто великолепно. Да, в прошлом много раз я действительно начинал волноваться из-за того, что для меня выглядело либо слишком долгим ожиданием, либо опасным, рискованным шагом, но каждый раз мои опасения оказывались необоснованными. И да, я легко могу составить длинный список потенциально катастрофических сценариев для Сирии, но думаю, что это имело бы смысл только если Путин, подобно Обаме, имел бы долгий список впечатляющих провалов, неудач, просчётов и неприятных поражений. Но это не так. На деле я вижу удивительный список успехов, достигнутых в крайне сложных ситуациях. И ключом к успеху Путина вполне может оказаться то, что он жёсткий реалист.

Россия ещё слаба. Да, она сильнее, чем в прошлом и быстро наращивает силы, но пока ещё слаба, особенно в сравнении с всё ещё огромной англо-сионистской империей, чьи ресурсы заставляют Россию выглядеть маленькой по многим параметрам. Однако эта сравнительная слабость ещё и вынуждает Кремль быть очень осторожным. Когда империя богата и влиятельна, быть заносчивыми и переоценивающими свои возможности не так плохо, как когда это делает намного более слабая страна. Взгляните только на США в правление Обамы: они идут от одного унизительного и дорогостоящего поражения к другому — и всё же они остаются влиятельными, почти как были 10 лет назад. Хотя в долгосрочном плане спесь и страшная некомпетентность, которую мы сегодня наблюдаем у американских политиков, приведёт к неизбежному коллапсу Империи, в среднесрочном и краткосрочном плане цена неудач не столь уж и болезненна. Просто один пример: вспомните о военной интервенции США в Афганистан и Ирак. Совершеннейший и полный провал, полный провал неизмеримого масштаба. Они войдут в историю, как одни их худших фиаско внешней политики. И всё же, проходя по центру Нью-Йорка или Сан-Франциско, вы никогда не подумаете, что посетили страну, которая только что проиграла две крупных и долгих войны.

Россия не обладает подобной «роскошью власти», ей приходится рассчитывать каждый маленький шаг и планировать каждое действие с предельной точностью. Как канатоходец без страховки, Путин знает, что один-единственный неверный шаг будет иметь катастрофические последствия.

Вывод основной части российских военных сил в Сирии прямо сейчас — конечно же, дерзкий и потенциально рискованный шаг, но я уверен, что он верный. Хотя только время покажет, обоснована моя уверенность или нет.

Сокол.

Источник: http://polismi.ru/.

http://oko-planet.su/politik/politikarm ... sirii.html
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:37

Nik-1 писал(а):Сергей Караганов: «Часть российских элит – в прострации, а часть хочет, чтобы все рухнуло»
«Если в России начнутся сильное экономическое падение и политический кризис, то европейски ориентированные элиты это окончательно добьет», — уверен Сергей Караганов, декан факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал о том, чем грозит переход Украины в «африканское состояние» и дезинтеграция Турции, чего ждут от России китайцы и почему в нынешних США Генри Киссинджер — «почти маргинальная фигура».

«Большую часть Украины привели в африканское состояние»

— Сергей Александрович, вы уже не раз говорили, что оцениваете прошедший год как успешный для российской внешней политики, в том числе и по Украине. На чем основан ваш вывод?

— На оценке ситуации — другого способа не знаю. В этом году уже стало понятно, что Запад начинает смиряться с тем, что мы будем играть по тем правилам, которые мы сами считаем справедливыми, а не по их правилам. Это вызывает ярость, но тем не менее эта новая реальность пробивает себе дорогу в головах правящих классов на Западе. Идет борьба, англосаксы пытаются «подкачивать» напряженность. Тем не менее и в Европе, и в мире есть уже ощущение, что этот тур мы выиграли и что старые правила — уважение к суверенитетам, целостности, зонам интересов держав — Россия возвращает в мир.

На Украине конфронтация не кончилась и будет продолжаться еще долго. Украина будет разваливаться и выбрасывать кризисы вовне. Жалко украинцев, жалко русских. Жалко, что мы сделали ошибку, о чем я давно писал, и что теперь признал и Путин — мы были слишком уступчивы. А если бы мы раньше сказали планам расширения западных союзов нет, то не надо было бы вообще затевать всю эту историю, не погибли бы люди. А людей на самом деле в итоге гибнет в десятки раз больше, чем цифры потерь в боевых действиях, потому что Украина становится несостоявшимся государством, перестает работать медицина и так далее. Косвенные потери намного больше.

— Существует мнение, что мы поступили слишком компромиссно, когда не ввели войска на восток Украины, вероятно, побоявшись возможных последствий и давления Запада. Но в итоге ведь все равно и конфликт с Западом, и санкции, и давление есть.

— Я не знаю, как проходил процесс принятия решений, но главное — надо было остановить расширение зоны военно-политического влияния и контроля Запада, и это было сделано. Будем ли мы контролировать Донбасс или это будет зона совместного контроля России и Украины? Сейчас это обсуждается, и, скорее всего, будет зона совместного контроля формально под юрисдикцией Украины, замороженный конфликт. В России существовали настроения создать Новороссию. Эти настроения я как русский человек мог разделить, но как человек, понимающий международную ситуацию, не разделял с самого начала и считал это бессмыслицей по двум причинам.

Первое: на Украине начала уже формироваться некая украинская нация, и получить в Новороссии абсолютное пророссийское большинство было бы невозможно. Второе: я знаю, во что превратила Украину киевская власть — в помойку. Мы сейчас получили Крым и будем платить за него миллиарды и миллиарды, чтобы превратить его в небогатую Россию. Если бы мы получили всю Новороссию, то мы бы просто ничего с ней не смогли сделать. 25 лет хозяйничания на Украине недееспособной и антинациональной элиты привели большую часть Украины в африканское состояние.

— Но не будет ли на Западе реализация того сценария, о котором вы говорите, воспринята как победа: Донбасс юридически возвращается в состав Украины, и, значит, тема закрыта?

— О принадлежности Донбасса вопрос мы так вообще никогда не ставили. Юридически ставили по Крыму — и вопрос решен. А по Донбассу ситуация довольно сложная. В российской политической элите и руководстве страны существовало, как мне кажется, неадекватное представление о возможности воссоединения с Украиной. Неадекватное не потому, что плохое, а потому, что оторванное от реальности. Украинские элиты, отделившиеся от России, ни за что бы не пошли вновь под российскую руку. Хотя бы потому, что понимают: они просто неконкурентоспособны.

— До какой степени Запад и Европа будут поддерживать Украину?

— Они пытаются поддерживать Украину на плаву, но видят всю эту катастрофу. То, что мы воочию увидели в Крыму, они видят теперь сами в Украине — абсолютно недееспособную элиту, деградировавшее государство. С распада СССР Украина развивалась в обратном направлении. Если Россия, Беларусь, Казахстан, даже отсталые страны постсоветского пространства развивались куда-то в сторону большей экономической усложненности, рынка, то Украина по большей части деградировала. Что и было одной из причин восстания народа.

Там было две причины, что у нас, кстати, плохо понимают. Была узкая прослойка городской интеллигенции, которая хотела в Европу, ненавидела эту коррумпированную власть, которой надоела ложь. И была внизу масса населения с крестьянским менталитетом, они хотели в Европу просто потому, что там богаче. Они бунтовали, а их авангард — погромщики — представляли ментально наиболее отсталое меньшинство этого большинства. Ну и кто-то их подкармливал. Ситуация во многом напоминала восстание в Египте на площади Тахрир. Там тоже были студенты, интеллигенты, но большинство — полуголодная масса. Она потом и выбрала братьев-мусульман и погубила бы страну, если бы не военный переворот под руководством Халила Ас-Сиси. Я не призываю к перевороту на Украине. К тому же я не вижу там организованных просвещенных сил.

— А сама Европа что теперь думает об этом?

— Ничего не думает, они бы это все хотели забыть как кошмарный сон. Но кто-то в Европе, условно говоря, англосаксы и близкие им элиты, пытаются использовать Украину, чтобы оставить проблему для России и не допустить нового сближения Европы с Россией через шаг-два с Китаем. Украина — это камень преткновения и зона нестабильности навсегда. Кто-то хочет просто обо всем теперь забыть. Меня умиляют наши польские друзья, которые играли главную скрипку во всей этой истории, а теперь их не видно и не слышно, потому что они поняли, что всю эту Украину надо теперь как-то кормить, что это огромная и отсталая страна.

«Генри Киссинджер сейчас почти маргинальная фигура»

— Ситуация с Украиной в России часто воспринимается как поле нашего конфликта с США, а Европа в нем — такая скорее пострадавшая сторона, недопонявшая ситуацию. В этой связи имеют ли наши отношения с США какие-то перспективы на улучшение?

— Они будут иметь перспективу на улучшение, потому что сейчас, в нынешней парадигме никаких перспектив нет. США пытаются восстановить утраченное влияние и позиции, которые они катастрофически провалили в прошедшее десятилетие. Плюс в американском правящем классе доминируют две группы, с которыми договориться никто не может. Это либеральные интервенционисты и неоконсерваторы справа. Они очень идеологизированы, и договориться с ними очень трудно.

— А с кем было бы можно?

— С теми, кто сейчас оттеснен и кто, будем надеяться, обратно вернется через какое то время — с реалистами, которые всегда или почти всегда руководили американской внешней политикой. Генри Киссинджер сейчас почти маргинальная фигура, но его единственного публикуют регулярно. А всех реалистов — то есть людей в высшей степени не пророссийских, но которые понимают мир таким, какой он есть, что внешняя политика должна строиться на балансе сил и интересов — их просто выкинули.

— А вообще, есть такие люди не только среди ровесников Киссинджера, а в новом поколении представителей американской политической мысли?

— Они есть и, конечно, будут. Все очень быстро меняется. Говорить о том, что у нас всегда будут плохие отношения с США, нельзя. Говорить о том, что эти отношения будут в ближайшие годы плохими, скорее всего, можно. Но мы вступили в такой непредсказуемый период, что всякое может случиться. Придет к власти какой-нибудь Дональд Трамп, позовет старых реалистов — да, будет визг, но удастся восстановить традиционную внешнюю политику.

Или придет президент-демократ и по каким-то своим внутренним причинам вдруг решит начать перезагрузку с Россией. Хотя я сомневаюсь. Американская внешняя политика сейчас на 95 процентов является заложницей внутренней, а там большой раскол.

«Если разворошат Турцию, вряд ли это будет хорошо для России»

— Вопрос о ситуации на Ближнем Востоке. Как вы оцениваете перспективы конфликта с Турцией?

— Есть несколько уровней объяснения того, что происходит на Ближнем Востоке. Главный — так называемая террористическая угроза. Это восстание бедных против богатых, вызванное демографическими причинами, разрывом уровня жизни между богатыми и бедными внутри стран. Это восстание окрашено исламом в данной ситуации, но будет окрашено и по-другому. Второе — там искусственные границы.

Одно из проявлений этого клубка противоречий — война в Сирии. Там такое количество противоречий, группировок и интересов, что перечислять их бессмысленно.

Я не уверен, что нам надо было идти на такое системное противостояние с Турцией. Я бы поступил еще жестче, но не стал бы устраивать экономические санкции. Но надо понимать, что Турция в очень уязвимом положении, политика Турции может измениться легко.

— Перспективы сохранения Турции территориально в нынешних границах стопроцентные с учетом того переформатирования Ближнего Востока, которое мы наблюдаем?

— Та часть Ближнего Востока, которая граничит с Турцией, будет распадаться еще долгие годы, и турки в очень уязвимом положении. Но не надо радоваться и надеяться на это, надо помнить, что когда звонит колокол, он звонит и по тебе. Все в одном мире живем, и если разворошат Турцию, вряд ли это будет хорошо для России.

Другое дело, я думаю, что когда принималось решение о столь жестких действиях против Турции, учитывался тот факт, что во время первой и второй чеченских войн через Турцию шли и боевики, и деньги. А одна из задач российской операции в Сирии и вообще на Ближнем Востоке — это связать этих людей и эти деньги в том регионе. Турция этому начала противодействовать.

— А разве турки не понимали, что Россия ответит?

— Я не турколог, но там могли быть и внутренние соображения, и извне кто-то мог подталкивать. Кроме Эрдогана там есть немало группировок, их разведка, которые играют в свою игру, которые кормили этих туркоманов, кто-то сидел на потоках нефти. И Эрдогану нужно было маневрировать.

— Надо ли это понимать так, что улучшение отношений с Турцией возможно только при условии смены ее руководства?

— Если наша позиция такова, то это неразумно. Мы можем посмотреть на политику Запада в отношении России, цель которой — смена режима у нас. И мы понимаем, что эта политика контрпродуктивна для Запада и не приведет к тем результатам, которых он хочет. Народ и элита, которые объединились. Турки в этом отношении во многом похожи на нас.

— Особенно все это беспокоит те регионы России, которые в культурном и деловом отношении имеют с Турцией тесные связи. Беспокоятся и наши соседи по евразийскому союзу — они с Турцией не ссорились, а мы поссорились. И что им теперь делать?

— Что касается тех наших граждан, которые хотят ориентироваться на Турцию в экономическом или ином смысле, я им пока не рекомендую этого делать.

«Европа себя превратила в политического карлика»

— Как вы оцениваете то, что происходит с Евросоюзом? Он действительно под угрозой как политический проект из-за ситуации с беженцами или это временные трудности, и европейцы их преодолеют?

— Уже до ситуации с беженцами ЕС благодаря накоплению целой серии противоречий и ошибок встал на путь медленной дезинтеграции, которая совершенно необязательно приведет к распаду ЕС. Но в том виде, в котором он существует, он вряд ли выживет. Это я говорил многие годы. Там уже лет 10 каждый год или полгода случается кризис, потом как-то замазывается, потом появляется новый. Это метастазы одной болезни. Необязательно, что они смертельны. Но я боюсь (или рад), что через 10 - 15 лет мы получим другой Евросоюз, который будет скорее ближе к Европейскому экономическому союзу 80-х годов. Но я могу ошибаться. И ЕС чудом прорвется или чудом развалится.

— Можно ли считать, что эта низкая выживаемость ЕС связана с неспособностью быстро и адекватно принимать решения в нынешней турбулентной мировой обстановке? Глава Stratfor Джордж Фридман недавно сказал в интервью, что ЕС настолько не способен ничего решать, что даже решение о самороспуске не смог бы принять.

— Какие у ЕС проблемы? Одна из глубоких проблем была в том, что уже в 80-е годы были накоплены достаточно глубокие противоречия в его экономической базе — в Европе была слишком богатая социальная система. Ее надо было реформировать, либерализировать. На это пошла Германия при Шредере и частично северные страны. Другие не захотели отказываться от хорошей жизни. Падение коммунизма открыло новые рынки и стало таким искусственным вливанием глюкозы в организм ЕС. Это продлило прекрасную жизнь Европы, которую надо было сворачивать. И только расчетливые и аккуратные немцы провели реформы. Кстати, у них производительность труда гораздо выше, они работают больше, но зарабатывают меньше, чем в других странах Евросоюза. Хотя это одна из самых богатых стран.

Вторая причина — мечта о создании единой внешней и оборонной политики, которая провалилась. Сократились возможности великих столиц, и в итоге Европа себя превратила в политического карлика.

Третье — слишком быстрое расширение, особенно на страны, культурно отличные от коренных, которые не могли никогда подтянуться к экономическим и другим стандартам ЕС. Чисто политическое решение по созданию евро. Нельзя создавать валюту, если нет единого политического и экономического руководства. Такого не бывает. Но евро создали фактически под давлением Франции, это была плата французам за согласие на объединение Германии, так как французам было необходимо убить дойчмарку, которая иначе бы стала валютой ЕС, что еще более усилило бы Германию. Таким образом, появлением евро были обеспечены кризисы на долгие годы вперед.

В результате усилилась южная, «расслабленная» часть ЕС, граница которой проходит по северной границе Франции. Об этом не любят говорить, но на юге ЕС находятся страны, где люди не хотят много работать. Все это разорвало союз внутренне.

И, наконец, «шенген» — выдающееся достижение Евросоюза — не сопровождался политикой единых границ. Ничего не было сделано в области обороны, Европа не хотела оборонять себя. Элиты оторвались от масс, в том числе и по ценностям. А общества отдельных стран стали бунтовать от передачи слишком многих полномочий Брюсселю. Правящие надъевропейские элиты перегнали свои общества. И за это приходится платить. Организм был ослаблен, на этом фоне наплыв беженцев вызвал такой болезненный шок.

— Насколько адекватны реальности пресловутые европейские ценности?

— Вся политика ЕС была построена на постмодерне, на компромиссе, экспорте мягкой силы, отказе от силовой политики. И все бы хорошо, но мир пошел в совершенно противоположном направлении. Романтическая мечта разбилась о быт. Европа не может себя защитить, вся эта идеология постмодерна не работает. Наконец, достигнутый уровень демократии, в том числе делегирование полномочий в Брюссель, «делегирует» Европу, лишает ее возможности действовать активно и на перспективу, то есть адекватно.

«Угроза от нас сегодня больше, чем во времена СССР»

— И в этой ситуации европейцы идут на конфронтацию с Россией?

— Во-первых, их к этому подталкивают, а во-вторых, мы представляем собой альтернативную модель, и к тому же в наглой форме. Еще, что мы не очень понимаем, многосторонний кризис столь велик, что Германия и некоторые еще европейские элиты, которые пытаются хоть как-то организовать самоспасение Европы, увидели, что без внешней угрозы это сделать невозможно. И они объединяются против России, чтобы энергию этого объединения направить вовнутрь.

— Мы тоже используем риторику Запада как внешнего врага.

— Будем относиться к этому философски. Думаю, что произойдет отрезвление — и у нас, и у них. Выясняется, что конфронтация не приводит к внутреннему росту ни у нас, ни у них, и это, в общем, бессмысленное занятие.

— А какие перспективы у нас в отношениях с Европой?

— Если не будет крупных трагических провокаций, будут понемногу развиваться двусторонние отношения. Конечно, они не будут столь безоблачны, как казалось 25 лет тому назад. Потому что мы развивались во многом по исторически разным траекториям. И это сейчас вышло на поверхность. Ведь мы накопили не только политические противоречия, противоречия во внешнеполитической культуре. Увеличились ценностные различия. Мы, Россия, о чем тоже не хотели говорить, шли к традиционной Европе. Это сильное государство, суверенитет, традиционная семья и отношения полов, консервативные ценности, от которых мы были 70 лет отлучены — религия, христианство. Мы-то шли в европейском направлении, а Европа в этот момент уже ушла в другую сторону. Мы развивались под разными углами и разошлись. Поэтому нам так трудно говорить сейчас. Но, может, через 5 - 10 - 20 лет мы начнем развиваться в сторону большей толерантности, если у нас получится, а европейцы вернутся к консерватизму. И мы станем ценностно ближе.

Сегодня часть европейских, а точнее, постевропейских элит «шипит», потому что мы сейчас представляем идеологическую альтернативу, которую в Европе поддерживает большинство. В этом смысле «угроза» от нас сегодня больше, чем во времена СССР, так как тогда мы представляли идеологическую альтернативу, которую поддерживало меньшинство, а сейчас — большинство, которое евроэлита пытается тянуть за собой.

В Европе, скорее всего, будут усиливаться и расти правые силы. Нынешние правые будут становиться крайне правыми. Условно Саркози пойдет в сторону Ле Пена. Иначе Ле Пен сможет занять место Саркози.

«Китайцы просто уговаривают нас: сделайте хоть что-то с экономикой»

— Вы являетесь давним и последовательным сторонником идеи, что экономическое взаимодействие и партнерство нужно развивать не только с Европой, но и с азиатско-тихоокеанским регионом. С учетом нашего нынешнего экономического ослабления и не самых больших успехов в евразийском проекте как идут дела с «разворотом на Восток»?

— Этот вектор продолжает реализовываться, пусть и в медленном темпе. Ничего не изменилось. Если вы посмотрите на цифры последних лет, то даже при сокращении нашего экспорта доля стран Азии в нем сильно возросла. И это будет продолжаться.

Естественно, что главным условием усиления российской политики и экономики, в том числе и выгодного поворота на Восток — не от Европы, а на Восток, является эффективная экономическая политика, которой у нас не было и нет. Говорю всегда, повторно и сейчас: поворот на Восток — это не уход от Европы, от наших духовных и культурных корней. Даже если сейчас часть Европы, как нам кажется, от них отходит. Это был бы уход от нашей преимущественно европейской идентичности. К тому же, уверен и работаю на это с европейскими странами, выгоднее иметь приличные и даже дружественные отношения. Естественно, после того, как они извлекут преподанный им урок.

— Китайцы даже недавно прямо написали в статье, вышедшей после визита Медведева в Китай, что российская экономическая политика неуспешна.

— Я много общаюсь с китайцами. Первое: китайцы просто уговаривают нас — сделайте хоть что-то с экономикой, мы готовы инвестировать в вас, но как мы можем вам помогать, если вы сами ничего не делаете? Когда у нас начнется разумная экономическая политика, активизируется и работа на восточном направлении.

Второе: наша зацикленность на внешней политике, в том числе на безнадежном украинском направлении, оттягивает внимание бюрократии от необходимости действий по обеспечению российского поворота на Восток. Часть бюрократии и идейно, и профессионально, и материально связана с «направлением» только на Запад. К тому же безнадежно отстала от понимания мира. Больше нет традиционного Запада и Востока. Часть Запада при всем накопленном богатстве безнадежно отстает, а значительная часть Востока становится «новым Западом».

В прошлом году мы сделали рывок — вместо конкуренции с Китаем в Центральной Азии мы договорились о сопряжении проектов ЕАЭС и маршрута «Нового шелкового пути» — одного пояса, одного пути. Стратегия win-win абсолютно разумна, но почти ничего бюрократически не делается, потому что часть элит находится в прострации. А часть элит, в том числе «приэкономических», хочет, чтобы все рухнуло и стало как в 90-е годы. Это по-старому реакционный романтизм — нацеленность в никогда не существовавшее прекрасное прошлое.

— Ждут и хотят, чтобы все стало хорошо, как раньше?

— Это межеумочное состояние. Хорошо, как раньше, не будет. Во-первых, было плохо. Во-вторых, как раньше, уже не станет. А если в России начнется сильное экономическое падение и политический кризис, то европейски ориентированные элиты это окончательно добьет, им просто не будет здесь места. Ничего хорошего в этом нет.

Сейчас мы находимся в очень тревожащем меня промежуточном состоянии. Я очень надеялся, что Крым, подъем патриотизма в элитах и обществе даст возможность начать экономические реформы внутри страны. Они должны быть и либеральными, и антилиберальными одновременно, сочетанием этих рецептов.

— Может быть, в России стимулом к изменениям становятся не ситуации подъема, а скорее, ситуации безвыходности?

— А она уже такая, мы сидим в ней и ничего не делаем. Санкции объявили, враждебная политика внешнего мира — куда уже «лучше», чтобы начинать? Видимо, российская элита не дозрела до той ситуации, до которой она дозрела при Александре ІІ, когда он после Крымской войны запустил реформы, обеспечившие огромный рывок России в конце ХІХ века.

http://www.globalaffairs.ru/pubcol/Serg ... nulo-18014
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:38

Nik-1 писал(а):
WSJ: Обама отказался от личной встречи с Эрдоганом в Вашингтоне
28.03.16 14:18 США: опыт строительства империи
Президент США Барак Обама отказался от личной встречи с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, который прибудет в ближайшие дни с визитом в США для участия в работе саммита по ядерной безопасности. Об этом сообщила газета The Wall Street Journal.
При этом администрация Эрдогана пока не комментирует данную информацию. Как сообщили корреспонденту ТАСС в Анкаре Кириллу Жарову, в пресс-службе турецкого лидера сведения об отмене встречи еще не поступали.

Согласно источникам издания в администрации США, Обама отклонил запрос Эрдогана "вместе участвовать в открытии мечети, строительство которой финансировалось Турцией". Кроме того, "у президента США нет планов формальной встречи один на один с турецким партнером, который является жизненно важным союзником в борьбе с "Исламским государством" (ИГ, террористическая группировка), сообщило издание.

При этом в Белом доме указывают, отмечает газета, что отказ Обамы от встречи не следует расценивать как неуважение, "так как президенты встречались в ноябре на саммите "двадцатки" (G20) и говорили по телефону в феврале". "Подобные регулярные контакты президент поддерживает с несколькими мировыми лидерами", - приводит слова своего источника издание. По его данным, жесткого графика двусторонних контактов не существует. "Так что это не означает исключение Эрдогана", - подчеркнул источник.

Тем не менее, The Wall Street Journal отмечает, что решение Обамы "отражает озабоченность по поводу подавления инакомыслия и позиции ключевого союзника в отношении курдских повстанцев".

Саммит по ядерной безопасности состоится в Вашингтоне 31 марта - 1 апреля и станет уже четвертым подобным мероприятием, которое проводится по инициативе Обамы. Предыдущие три проходили в Вашингтоне, Сеуле и Гааге. Ожидается, что на форум приедут делегации 51 страны, включая ряд глав государств и правительств. Сообщается, что у президента США запланирована лишь одна личная встреча - с председателем КНР Си Цзиньпином. Россия не принимает участия в саммите.
http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/110367/
Вот так Эрдоган и стал неугодный ... .
Ждем переворота в Турции, ну или авиакатастрофу ... .
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 15 июн 2016, 00:40

Variag писал(а):
Зачем Путин полез в Сирию, и как он собирается этого "зачем" достичь, занимает сейчас умы доморощенных аналитиков.

Предлагаю свой вариант, более-менее логично укладывающийся в имеющийся набор фактов (ну, по крайней мере, я так думаю).

Для начала Путина предлагаю не трогать.
Давайте посмотрим на антиасадовскую коалицию.
США, Евросоюз, Саудовская Аравия, Турция, Израиль.
Какие у её составляющих цели в Сирии?

Начнем с конца.

Израиль.
Со сколькими израильтянами я ни общался, у всех в качестве Мордора выступает Иран (как у украинских наци - Россия), а Сирия выступает в качестве филиала Мордора. Соответственно Асад - правая рука иранского Саурона. Поэтому Иран они были бы не против вбомбить в каменный век, а в Сирии - сместить "неправильного" Асада и заменить его "правильными" демократическими" повстанцами.
Но это рядовые израильтяне. У них там пропаганда работает, так же, как и везде, поэтому люди думают так, как им сказали думать.

На самом деле в интересах Израиля - и израильские власти это прекрасно понимают, международная изоляция Ирана и управляемый хаос в Сирии (то есть ровно та ситуация, какой она была до недавнего времени). Однако санкции с Ирана снимают, и уже это меняет ситуацию. Ситуацию меняет ещё кое-что, но об этом ниже.

Турция.
Турков, как бы это кому-нибудь не казалось странно, тоже вполне устраивает управляемый хаос в Сирии. То есть, правление в Сирии Асада без миллионов беженцев, которые Турция вынуждена у себя принимать, Турцию бы тоже устроило, если бы не отказ Асада тянуть газопровод от Саудовской Аравии через Турцию в Европу, и его предпочтение газопроводу из Ирана в обход Турции. Однако же Асад занял именно такую позицию, и потому Турция вступила в антиАсадовскую коалицию. Если бы Асада удалось быстро убрать, и вместо него посадить свою марионетку из числа "повстанцев" - турков бы это тоже вполне устроило. Однако войнушка затянулась, ИГИЛ, который турки втихаря спонсировали вместе с саудитами, превратился в силу, угрожающую самой Турции, плюс обострилась ещё и курдская угроза. Курды, которых до того давил Саддам в Ираке и Асад в Сирии, совсем распоясались (тем более, что на них обратили благосклонное внимание Штаты), и Турция оказалась перед угрозой потери части территории и создания рядом с собой далеко не дружественного государства.

Саудовская Аравия.
Вот уж, воистину - "взбесившаяся бензоколонка" и спонсор мирового терроризма. Однако саудиты дружны со Штатами, поэтому им прощанется то, чего не прощают другим. Как бы, с одной стороны, саудиты, возможно, тоже не стали бы катить бочку на Асада, если бы не та самая ситуация с саудовско-турецким газопроводом, о которой я писал выше. Однако, у саудитов, кроме финансовых разногласий с Сирией и Ираном, имеются ещё и конфессиональные разногласия. Но, в общем, Саудовская Аравия - это чуть ли не единственная участница коалиции, для которой на данный момент сейчас предпочтительнее завершение конфликта в Сирии (даже если победит ИГИЛ), чем тот хаос, что там творится сейчас.

Евросоюз.
Собственно говоря, ему глубоко пофиг, идет ли через территорию Сирии газопровод из Саудовской Аравии, или из Ирана. Лучше было бы, если бы и оттуда, и оттуда. Все равно конечная точка назначения этого газа - Европа, и чем больше конкурентов-поставщиков газа, тем ниже его цена. Не думаю, что европейцы сами бы полезли воевать в Сирию, если бы туда не сунули свой длинный нос Штаты. Так что европейцам тоже выгоднее завершение конфликта, чем его продление, особенно в свете той волны сирийских беженцев, которая в последние дни захлестнула Европу. Вот только ИГИЛ в качестве нового хозяина Сирии европейцев, в отличии от саудитов, категорически не устраивает.

США.
Скорее, Штаты таки тоже больше устраивает хаос в Сирии (да и вообще на Ближнем Востоке), чем установление там мира и порядка. Дополнительные поставки газа в Европу из этого региона штатам не нужны - это будет конкуренция американскому сланцевому газу. Излишнее усиление саудитов тоже особо не нужно. "разделяй и властвуй" - этот принцип придумали не американцы, но пользоваться они им любят. Опять же - Сирия под ИГИЛом штатовцам тоже не сильно понравится, а вот текущий "управляемый хаос" их устраивает, ибо позволяет снимать пенки, сливки и прочие вкусности со своего положени страны, от которой зависят все остальные.

По участникам коалиции всё.

Из "заинтересованных лиц" добавим Иран. Иранцев не устраивает Сирия в состоянии войны. Помните, им нужно тянуть газопровод? То есть на территории Сирии должен быть мир. Но, в отличии от врагов Ирана - саудитов, иранцам Сирия под ИГИЛом не нужна. Им нужен Асад. Или другой лояльный Ирану правитель.


А теперь, наконец, Россия.
Опять же, как бы кому-то это ни показалось странным, России нужна именно Сирия в состоянии конфликта, а не мира. Помните про газопроводы? Зачем "Газпрому" лишние конкуренты на европейском рынке? Ещё лучше было бы устроить заварушку в Саудовской Аравии, но если Путин и делает что-либо в данном направлении - то очень и очень аккуратно. Через Иран. Асад, или его преемник вполне устраивает Путина в качестве правителя Сирии или её части. Более того - победа ИГИЛа для Путина нежелательна не только по финансовым причинам, но и по причинам, связанным с безопасностью. В России тоже полно мусульман.

Вот такая расстановка сил.
Турки под видом борьбы с Асадом потихоньку подкармливают ИГИЛ и бомбят курдов, Штаты так же лениво бомбят ИГИЛ, при этом одновременно снабжая его через "повстанцев", Израиль втихаря бомбит Асада, и, де-факто, тоже кормит тот же ИГИЛ через тех же повстанцев, Саудиты платят Турции, Штатам и ИГИЛу, Иран не может одновременно растянутся на Ирак и Сирию...

Всем хорошо.

Но тут что-то происходит. Что?

По мнению американцев, ИГИЛ почти дожимает Асада. И Путин спешит ему на помощь.

Возникает вопрос - экспромт ли это, или спланированная акция?

Если экспромт - время для него выбрано безупречно. Вышеперечисленные страны, заинтересованные в том, чтобы конфликт в Сирии длился как можно дольше (США, Турция, и Израиль, последний, правда - с нюансами) - сами не могут ни особо повлиять на распоясавшийся ИГИЛ, ни поддержать Асада. Европа напугана весьма удачно подвернувшейся волной беженцев и приветствует участие России в борьбе с ИГИЛ (они же не знают, что окончательно побеждать исламистов Путин вовсе не планирует). Ирану тоже союзник не помешает (он, похоже, тоже не в курсе реальных планов Путина. Один я в курсе, ага). Как бы недовольны не должны быть саудиты, они сейчас увязли в Йемене, и им не до того. Тем более, Путин откупился от них "Мистралями" (а возможно, и чем ещё).
Единственный слабый пункт: Штаты могут одобрить авантюру Путина, а могут и не одобрить. И тогда гнобление России с их стороны не только продолжится, но ещё и усилится.

Если спланированная акция - тут возникает вопрос: кем спланированная?

Варианта два: 1) Путиным. 2) Штатами

Да-да, и второй вариант тоже реален.
Смотрите, как получается: Путина придавливают санкциями и ценами на нефть, а потом делают предложение, от которого он не может отказаться.
Общественное мнение же (особенно в Европе) формируют "волной беженцев". Очень многие считают, что она не зря так внезапно поднялась. Винят в основном спецслужбы Турции и США, но мотивы выдвигают какие-то невнятные...

А так: в случае первого варианта информповод для акции по медийной поддержке участия России в Сирийском конфликте организовывает Турция по просьбе той же России, в случае второго - она же по указанию США.

Теперь переходим к тому, как будет действовать Россия.
Многие сравнивают Сирию с Афганистаном. Большая ошибка. В Сирии российские войска будут представлены в основном авиацией и артиллерией - последние в основном ракетчиками. "Пушечное мясо" будет представлено местными, "Хизбаллой", а так же наемниками из Афганистана и Пакистана, которых вербует Иран. Из кадровых войск России и Ирана непосредственно в боях будут участвовать спецподразделения. Я бы на месте Путина прогнал через Сирию вообще всех контрактников (армия, которая не воюет - небоеспособна), но я не на его месте, потому пусть решает сам.

Теперь по разделу территории. Теоретически, Путину отойдет побережье (или его часть) и нефтегазоносные районы (или их часть). Иранцы будут пробивать коридор от Ирака до моря для своего газопровода. Север и Запад Сирии, скорее всего, оставят ИГИЛу (продвижение Асадовских войск в этом направлении будет всячески затягиваться, а потом захлебнется ввиду ожесточенного сопротивления противника ("ну не шмагла я, не шмагла!")), и курды останутся в распоряжении турков и тех же ИГИЛовцев.

А там планы могут и измениться.


Вот такие размышления...

http://rtfm-vvv.livejournal.com/209238.html
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 02 мар 2017, 20:25

Глеб Павловский

Красная армия, Черный лебедь. Реминисценции о стратегии сдерживания в наши дни
Тезисы к выступлению в Йельском университете в декабре 2016 года

Все, что не есть война, скорее всего есть сдерживание — врагов и друзей. Мирное состояние является надежным симптомом того, что система сдерживания работает.

Политика сдерживания — базис мирной политики любой страны в окружении безудержных противников, врагов и союзников.

Сдерживание рассчитано всегда на длительную борьбу с риском подвергнуться сокрушительной атаке — такой, на которую уже не ответишь.

Политика сдерживания — это политика, впервые в мировой истории давшая своего рода гарантию, или страховку от войны.

В России советского времени понятие сдерживания получило негативный оттенок, и его почти не применяют, поскольку рассматривают как «антимосковское». Фактически же оно — нейтральное понятие любой мировой стратегии.

Сдерживание появилось как двоякая страховка: А) от смертоносного нападения, и Б) от перерождения в двойника собственного врага, погружения в военную паранойю и диктатуру.

Согласно учебникам стратегии, объектом сдерживания может быть кто-то из трех.

1. Глобальный стратегический противник.

2. Региональный враг, угроза интересам в одном из секторов мира.

3. Негосударственный враждебный игрок.

Легко заметить, что Система РФ микширует все три позиции. Система РФ — композитный объект возможного сдерживания.

Сдерживание предполагает управление чужой оценкой уровня риска либо вызывание страха. Одно из определений сдерживания — это вызывание страха. Политика США продемонстрировала провал понимания эмоциональной логики Системы РФ. А антироссийские санкции США не вызвали страх в России и поэтому не стали средством сдерживания. Санкции породили обратное — ярость. Не падение, а рост его самооценки, внутри которой страх — лишь острый компонент.

Таким образом, сдерживание России со стороны США было подорвано — Система РФ обезвредила политику США именно в аспекте страха. Не потому ли, что Москва боится чего-то совершенно другого?

Политика сдерживания намеренно форсирует нечеткость догадок врага о тебе. Сдерживание должно пугать неопределенностью.

Пугающая эмоция неопределенности наиболее ценна, а Путин значительно более неопределенен, следовательно, более пугающ.

Шантаж. В любом случае containment представляет собой разновидность политики шантажа, то есть принуждения к действиям, которых некогда можно было добиться только самой войной. Знаменитое «американское лидерство» — мягкая политика шантажа.

Эскалационный консерватизм Системы РФ (и Путина). США «сдерживали» страну, которая, в отличие от СССР, не просвещенческая государственная культура, не рациональна и, главное, не боится потери контроля над эскалациями (2014 год это обнаружил). Путин, в отличие от Сталина, не ушел бы из Ирана в 1946–47 годах.

Сегодня раб ситуации эскалации — тот, кто сдерживает, а не тот, кого сдерживают. «Боинг» ударил по нервам Запада, но не по Путину, эксцессы Эрдагана — также.

В момент общего кризиса мирового порядка контекстная эскалация равняется сохранению статус-кво, но только для одного игрока. Этот игрок приобретает преимущество при любых неразрушительных ударах по нему. Выгода Москвы единственная: выжить. И наоборот: устойчивое статус-кво для Москвы почти равно поражению. Путин неоднократно от него уходил, прячась в эскалации.

Так Путин, видимо, просто не верил, что сумеет защитить независимую Республику Крым. Он уходил от слишком сложных стратегических обязательств — такова тактика слабых. При этом Кремль проигнорировал национальные интересы России, как и гарантии, данные Европе, что далее не пойдет (Донбасс). Путин подставился? Да — и выиграл! Он запустил спираль понижения безопасности. Но если прежде жертвой была бы сама РФ (принимавшая все без гарантий), то теперь Россия сумела повысить уровень своей угрозы, не повышая уровня своей мощи.

Классическое различение двух форм способности сдерживания: первая — защита интереса, или сдерживание при помощи воспрещения (равно при помощи обороны). Вторая форма — сдерживание угрозой причинить вред.

Обычная последовательность политики сдерживания — через воспрещение к защите национального интереса. Вот то, от чего Россия ушла — но к чему? К сдерживанию через вред. Это дешевое сдерживание.

Россия сделала стратегическую игру непредсказуемо опасной. Крым продемонстрировал высочайшую серьезность намерений при самом низком потенциале возможности. Это связано с тем, что Крым идеален с точки зрения удобства проецирования силы. Крым, практически малозначимый для противников, — яркий символ возможной угрозы со стороны России.

Российская архитектура угроз такова, что исключает возможность их точной оценки — на что молились стратеги времен Холодной войны. Система РФ, в отличие от СССР, умеет стать внезапно и смертельно опасной. А затем — «остыть» и «все забыть»… но не навсегда.

Отсюда новый вопрос: каковы совокупные ресурсы Системы РФ в случае сдерживания? Их убедительность прямо связана с их неясностью.

Всесторонняя оценка. В стратегии сдерживания всесторонняя оценка противника включает убедительность возможностей действия ввиду противостоящей силы. Но сегодня вдруг обнаружилось, что именно этого больше нет. Симптом дефицита мирового порядка: вы не знаете, что именно вы можете сделать. Зато убедительность чужой силы для вас только растет.

Добиваясь убедительности своей силы, Кремль устранил возможность всех альтернативных голосов в России, кроме собственного. На арене сдерживания путинская Россия говорит одним-единственным голосом.

Для Путина убедительность равна безальтернативности намерений. Отсюда и «единогласные голосования» в Федеральном Собрании.

Безальтернативность для Кремля означает отсутствие активных внутренних возражений и сдержек. В момент игры должно остаться только одно лицо решения — один решающий голос. Путин плюс абсолютно доверяющая масса.

Расширенное сдерживание. Базовым сдерживанием признается отпор удару по своей территории. Но прецедент Крыма обозначил особенность: Москва причисляет к районам базового, т.е. безусловного, сдерживания чужие территории, включаемые в состав России или демонстративно аффилированные с ней, — Донбасс, Приднестровье, Осетию. Эти регионы становятся объектами безусловных обязательств России. А такие безусловные обязательства всегда нерациональны, что опять же усиливает политику сдерживания. (Например, даже Путин не мог бы теперь отдать Крым.) Путин втягивает рациональные объекты в зону нерационального реагирования, стратегически их присваивая.

Репутация. Путин испортил отношения даже с союзниками. Он подорвал доверие к себе у важных партнеров. Зато он создал для себя «кризисную репутацию». Теперь «все знают», как Путин поведет себя в кризис. Вот на что он обменял прежнюю репутацию предсказуемого лидера. Правда, непонятно, как поддерживать эту репутацию далее? Довольно ли для нее Крыма плюс Сирии?
Сильное иррациональное поведение подрывает прежнюю иррациональность. Так, иррациональный российский легитимизм в СНГ 1991–2014 годов Крымом обнулился. Возникла новая репутация — иррациональный экспансионизм.

Что этим достигается? Новая репутация «дешевле» и ее трудней опровергнуть. Достигнут важный в сдерживании психологический эффект автоматизма. Московский «безумец» — биоавтомат с неизвестной программой, которой вы не знаете. Зато вы знаете, что он умеет не оценивать действий рационально. Чьих? И это неясно! То ли ваших, то ли и своих также.

Агрессивно-упрямый мозг. Системе РФ не удалось сформулировать ни национальные интересы России, ни ее стратегию, ни переиграть Запад в длительной игре. Все это она заменила агрессивно-упрямой волей, предъявляемой в действии. Такая демонстрация заменяет знаменитый «автоматизм реагирования» эпохи Холодной войны. Тот самый автоматизм «дня Х», полностью отделенный от анализа выгод и потерь. И тут речи хулигана, талантливо имитированные М. Захаровой и министром Лавровым, оказываются функциональны. Они — бесспорное доказательство стратегического «безумия». Бранчливое, хамское хулиганство, почти не зависящее от повода к нему, — это вербальная форма стратегического автоматизма. Оно диктует новую речевую норму: говорящий мягче Маши Захаровой явно ненадежен.

Maitre de jeu. Путин — хозяин игры. Но важное условие: вы не должны раскусить, играет ли он психа (или не играет, а есть). Крым — это стратегический капитал одержимости. Путин создал это капитал. Но куда ему и как его инвестировать — в Трампа?

Сдерживание и режим идентичности. В ранних дебатах о сдерживании явно или неявно присутствовала развилка сценариев: перейти к открытой подготовке к войне, ядерной или неядерной, со всеми вытекающими следствиями: милитаризация общества, жесткий контроль лояльности, атмосфера военного лагеря. Слабой версией этого был американский маккартизм, который никогда не становился тотальным режимом. Политика сдерживания и была политикой ухода США от риска превращения в зеркальную копию СССР. В военную диктатуру с неизбежной в этом случае потерей идентичности.

В основе сдерживания — решение США остаться самим собой. Тогда как сталинский СССР двинулся по первому пути. И по первому же пути сегодня, возможно, движется Система РФ.

В России почти не существует страха потерять свою конституционную идентичность. Конституцию рассматривают в Москве как декларацию о добрых намерениях в неопределенном будущем. Культуры обережения идентичности, которая была развита в послесталинском Союзе, в России нет. Тем более, Россия уже несколько раз пыталась примериться к (воображаемому) американскому противнику: в 2001 году эталон Буша-мл., в 2012–14 годах эталон Джо Маккарти.

В чем отличие политики сдерживания от политики (пред)военной мобилизации страны? Если последняя требует высшей военной тщательности, которая испытывается в реальном конфликте, то политика сдерживания представляет собой цепь кризисов и провалов с неопределенным исходом. Это жизнь вечно на грани политического провала. Очень сложный ритм перехода от эскалации к компромиссам, который трудно выдержать и еще труднее представить как бесспорный успех. Хотя успехом сдерживания было именно отсутствие реального военного столкновения. Политика сдерживания — как бы «намеренно гнилая политика». Она платит своей компромиссностью, страхами, неуверенностью, беспринципностью за одну и только одну вещь: отсутствие реальной войны.

Что такое готовность к войне? Для таких классиков стратегии сдерживания, как Кеннан, это значило сохраняться свободным американским обществом, а не форсировать режимы мобилизации. Весьма вероятно, что в Москве ответили бы прямо противоположным образом: можно изменить общество и ужесточить его жизнь как угодно — лишь бы оказаться готовым к 22 июня. В этом случае потеря обществом себя и есть условие его наивысшей военной готовности.

Американская политика сдерживания предполагает, что в американском обществе свободно развиваются антиамериканские и антигосударственные элементы. Их присутствие — симптом оборонно-здорового общества. Присутствие таковых в российском обществе для власти — симптом угрозы поражения.

Система РФ не есть равномерно систематизированный режим. Она представляет собой подвижную схему противоречивых «рассеянных» ответов на внутренние дисфункции. Так называемого «внутреннего врага» то вдруг назначают, то пытаются уничтожить, то совершенно игнорируют. Манипулировать этой взвесью паранойи с рассеянностью Системы РФ извне очень трудно.

Стратегия мирного времени. Поставим вопрос — можем ли мы сегодня полагаться на эффект стратегического сдерживания?

Конкуренция мирного времени требует взаимно признаваемой убедительности. Убедителен контрудар при атаке на слабую державу. Оттого Россия стремится включать зоны своего интереса внутрь суверенной территории, превращая их, тем самым, в поле базового сдерживания, равноценное основной национальной территории.

Дешевый прием сдерживания эпохи Холодной войны — ложные ракеты-муляжи. Сегодня есть еще более дешевый однотипный метод — ложные хакеры. Т.е. люди или коллективы, имитирующие расчетливо-заметным путем активность, указывающую на вторжение в чужие сети.

Ферма «черных лебедей». Томас Шеллинг советовал стратегам «оставлять кое-что случаю». Но у случая однажды может вдруг появиться свой хозяин-распорядитель. Тогда возникает иная, новая модель функционирования случайности.

Накопленный капитал путинской стабильности и легитимности сожжен 2014 годом. Но именно тут в игру входит понятие ультрарискованного поведения ниже уровня пороговой величины (т.е. порога провокации ответного полномасштабного удара). Эта проблема еще в период Холодной войны вызывала опасные провокации, которые заранее помещались в зону ниже порогового значения. Таковы войны во Вьетнаме и Афганистане, ввод войск в Венгрию, Чехословакию или американцев — в Гренаду. Что с этим происходит сегодня?

Возникло ролевое место «безумств ниже уровня стратегического контрудара». Такой «безумец» действует в рамках стратегической стабильности, но в неожиданный момент вдруг резко понижает порог безопасности. Стабильность разрушается, но — выгодным для него, а не для его противника образом. Путин в 2014–15 годах нащупал порог безопасного провоцирования.

Россия — устрашающий глобальный безумец? О, нет! Россия — ферма по разведению «черных лебедей». Которые могут быть выпущены в мир в неожиданный момент и неожиданным даже для нас самих образом.

Избирательные атаки. Следовало бы рассмотреть, может ли крымская операция 2014 года быть соотнесена с прецедентом избирательной атаки, памятным по Холодной войне?
Избирательная атака предполагает контрсиловой удар, явно нацеленный на понижение способности противника сопротивляться. В данном случае, мы имеем дело с контрдействием против мнимого — или виртуального преувеличенного преимущества западного противника. Возможность удара со стороны которого существовала только в мозгу Кремля. Тем не менее, неуклонное накопление тактических и стратегических преимуществ в рамках монополярного мира создавало новую стратегическую ситуацию. Выражением ее были российские жалобы на «приближение инфраструктуры НАТО» к России. Абсурдные сами по себе, они лишь неудачная формула реальной проблемы.

В этом случае российские удары по Крыму и Донбассу можно рассматривать как избирательную контрсиловую атаку со стороны России. По уровню разрушительного воздействия на стратегию предполагаемого противника удары эти были близки к ядерным. Хотя осуществлялись примитивной комбинацией местных сил с поддержкой сил вторжения (модель США в Гватемале 1954 года).

В стратегии Холодной войны избирательная атака увязывалась с задачей бесповоротного изменения баланса сил вероятного наступления противника. Удалось ли это Кремлю в данном случае? Ответ на это важен для оценки эффективности всей российской внешней политики на юго-западном направлении.

Кресло Тома Шеллинга. Известно, что Томас Шеллинг говорил, что разработка стратегии сдерживания недорога: вы сидите в кресле у камина и предугадываете, как себя поведут противники — исходя из того, как бы повели себя сами в их положении? Такой интеллектуальный эксперимент, основанный на личном опыте, совершенно бесплатен.

Проблема в том, что, сидя в кресле, невозможно вообразить себя сумасшедшим! Из этого следуют разочарования, когда противник ведет себя не так, как ему «следовало бы» вести, исходя из «его же» интересов (продуманных вами). Здесь мы вступаем в мир скрытых мотивов (нередко скрываемых и от себя), маний и страхов, фантастических целей.

Реакция Кремля на такое громкое, но, в сущности, заурядное событие, как бегство президента Украины, выглядит неслыханно преувеличенной. Но это — взгляд из «кресла Шеллинга». Вполне вероятно, что в умах кремлевского населения рушилась их картина мира так же, как в умах брежневского Политбюро при виде происходившего в Праге. Что же рушилось в Киеве? Некая настолько важная часть мировоззрения, что ее следовало бы приравнять к списку «устоев» Системы РФ. Тогда как, мысля реалистически, Система РФ легко могла проглотить революцию Майдана и использовать ее, усилив влияние Кремля на внутриукраинский процесс.

Неужели здесь был дремучий нутряной страх, который испытывает реакционер при встрече с революцией? В этом случае его поведение может быть непредсказуемым и не основываться на расчете пользы.

Имитация безумия Кремлем вполне функциональна в российской модели сдерживания. Но примет ли страна образ своего лидера как безумца (даже если это ей выгодно тактически)? С этим связан и вопрос о риске — почти всегда затруднительный в российской стратегии.

Система РФ ведет себя иногда так, будто в ней вообще отсутствует датчик уровня риска. Крымская операция 2014 года интересна тем, что рассеивает представления возможного противника о риске. Запад не может понять на первых порах, следует ли ему вообще на это реагировать? Вот почему санкции носили сперва характер акции наказания, возмездия. А такая акция по правилам устрашения должна быть собственно завершением схемы, а не началом. (После ответного удара возмездия политика прекращается и мир оказывается в состоянии разрыва, «хиатуса», для которого планов не составляли, поскольку те невозможны.)

Вот почему так затруднительна проблема санкций сегодня. Как ответный удар возмездия они уже состоялись, не дав результата. Политика провалилась в хиатус и пытается сымпровизировать возможность новой политики, а значит, нового мира.

Сдержанность. Следует измерить вес такого параметра, как сдержанность, в русской стратегической культуре. В советской, как известно, сдержанность обычно отступала перед калькуляцией уровней ущерба: что именно нам выгодней потерять, если потерять все равно придется? Ярким примером этого является вывод Ставки в период Второй мировой — с чем расстаться, а с чем нельзя: с Киевом можно — а со Сталинградом нельзя. Что именно мы готовы потерять? Такие решения никогда не бывают вполне рациональны.

Следствием этого является русское пренебрежение сдержанностью в политике. С годами это пренебрежение стало искренним и демонстративным. Разумеется, это не доказывает преимущества стратегии, хотя повышает ее готовность рисковать.

Новая проблема оккупации. Америка в Ираке и Афганистане и Россия на Донбассе показали значительное обесценивание прежней стратегической цели захвата территории. Вооруженные силы легко захватывают территорию и даже расширяют ее, но оказываются неспособны установить на ней порядок. Вторжение удается, разгром врага удается, а управление территорией — нет. США выходят из положения, модифицируя известные им системы управления гуманитарной помощью, обнаружения местных союзников. Система РФ здесь, с одной стороны, имеет собственный опыт, с другой — затрудняется его применять.

Система РФ возникла на территории РСФСР именно как система захвата и распределения социальной помощи. Что имеет ряд достоинств: операциональность, безыдейность, тотальный контроль территории — без построения реальных институтов самоуправления. Тотальный контроль всех материальных ресурсов и тотальную же легитимность распределяющей группы. Но мы видим, как эта Система ведет себя, например, на Донбассе — она не может выступать ни как государственная власть, ни как власть оккупационная. И, одновременно, не умеет построить местную государственную власть, сталкиваясь с неформальными остатками прежней украинской власти.

Эту ситуацию можно рассматривать как провал, объясняемый отказом от политики сдерживания в пользу прямого вмешательства.

Способна ли Система РФ найти свой вариант кумулятивной неясности, сбалансированной с кумулятивной прозрачностью? Дело в том, что Системе РФ необходимо осуществлять одновременно две вещи: быть устойчивой, резистентной по отношению к американской политике множественного сдерживания и, одновременно, самой осуществлять множественное сдерживание в отношении своих конкурентов и даже друзей, отнюдь не только американцев (случай Лукашенко). Задача, слишком сложная для внутренней управленческой культуры Системы РФ, толкает ее, увы, к грубо-провокационным действиям.
http://gefter.ru/archive/21282
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 06 май 2017, 15:19

4 Мая 2017 10:41
Перспективы украинского кризиса
Перспективы украинского кризиса
В последнее время, особенно после начала блокады Донбасса, все чаще говорится о неизбежности существенных политических изменений в Украине. Недовольство нынешней властью и внутри, и вовне страны растет, а вероятность ее устранения – увеличивается. В качестве «часа Ч» в последнее время все больше фигурирует осень текущего года.
Неизбежность отстранения нынешней власти
Обычно президента Порошенко критикуют за ухудшение социально-экономической ситуации, неспособность прекратить беспредел «активистов» (особенно – в случае с блокадой) и продолжение войны на Донбассе.
В действительности же, рассматривая каждый из эпизодов социально-политического кризиса в Украине, мы обнаружим, что «неспособность» власти что-то «прекратить» оборачивается усилением если не власти в целом, то персональных позиций Петра Порошенко. Например, в случае с блокадой Донбасса «под раздачу» попал самый богатый человек Украины Ринат Ахметов, разом потерявший значительную часть своих капиталов. Его возможности влиять на украинскую политику заметно сократились. Были и другие последствия, также интересные для президента.
По сути, Украина – пример реализации на уровне страны концепции «управляемого хаоса». Как бы ни возникал хаос, его проявления быстро берутся под контроль, и мы вскоре обнаруживаем вполне конкретного выгодоприобретателя. В результате никакого «развала» Украины мы не наблюдаем, а наблюдаем только усиление власти президента и увеличение доли собственности, контролируемой кланом Порошенко.
До поры до времени такое развитие соответствует замыслу глобальной олигархии относительно Украины. Но рано или поздно ситуация изменится.
Задача Порошенко – разрушить олигархическую систему власти в Украине. В странах Восточной Европы, напомню, это было осуществлено на этапе рыночных реформ («честная» приватизация, в результате которой все сколько-нибудь интересные активы оказались в руках транснационального капитала). В украинском варианте логично сначала перейти к моноолигархии.
На следующем этапе происходит разгерметизация внутреннего рынка и создается моноотраслевая (зерноводческая) «аграрная сверхдержава» с криптоавторитарным националистическим режимом.
Однако, для последнего шага нужно устранение этой самой моноолигархии – один олигарх, полностью контролирующий политическую надстройку, мешает контролю со стороны транснационального капитала ничуть не в меньшей степени, чем несколько. А значит, отстранение от власти Порошенко и замена его на «наемных менеджеров» транснациональных компаний является обязательным элементом развития политического проекта в Украине.
Сроки
Фактор неопределенности состоит в том, что мы не знаем, чем именно руководствуются лица, уполномоченные принимать решения за Украину (если они вообще есть). Т.е., непонятно, на каком именно этапе будет сочтено, что этап «равноудаления» олигархов завершен, и пора вплотную приниматься за проблему Порошенко.
Я полагаю, что наиболее адекватным вариантом является 2019 год – к этому моменту сопротивление олигархов уж точно будет подавлено и президент создаст нужную политическую систему. В то же время, очевидно, что нельзя допускать чрезмерного его усиления – дело не только в том, что его сложнее будет убрать (если речь идет только о количестве жертв, то, понятно, Запад это совершенно не интересует), но и в том, что выдергивание ключевого элемента системы может привести к ее обрушению. Махновщина же Запад точно не интересует.
Потому вполне может быть выбран любой другой вариант. Многое зависит от избранного способа действий. Если нужна массовка, то логично выбирать весну или осень – время максимальной общественной активности. Если она не нужна – то лето, или вообще Новый Год (вспомним переход власти от Ельцина к Путину).
Определенные достоинства имеет весна 2018 года – период, когда Россия будет занята собственной избирательной кампанией. Впрочем, я не склонен преувеличивать возможности влияния России на внутриукраинскую политическую ситуацию – в Киеве есть свой собственный «Путин», который, когда надо, «устраивает провокации» или «готовит агрессию». Его влияние намного большее, чем у реального Путина, который предпочитает действовать политико-дипломатическими и экономическими мерами, к которым нынешний режим малочувствителен.
Сценарии переворота
Я вижу четыре основных варианта отстранения действующей власти (собственно – президента).
1. Досрочные выборы
Тут есть две сложности.
Во-первых, мне трудно себе представить обстоятельства, которые заставят президента проводить досрочные выборы, которых он не хочет. Причем, если относительно парламентских выборов конституционные основания для проведения досрочных выборов могут возникнуть (хотя они и не носят императивного характера), то для президентских – только импичмент, относящийся к сфере юридической фантастики.
Во-вторых, уже сейчас президент настолько плотно контролирует административные, силовые и правовые структуры, а также сосредоточил такой финансовый ресурс, что совершенно непонятно, как именно он может их проиграть, если уж они будут назначены.
2. Майдан
На пути организации третьего (нумерация тут условна, вообще-то «первый» был в 1990 году) Майдана инициаторы столкнутся с рядом проблем.
Во-первых, Майдан всегда осуществляется руками недовольных властью местных элит. После «зачистки» олигархата возможности украинских элит организовать действенный протест против власти выглядят невысокими.
Во-вторых, власть в достаточной степени контролирует националистических боевиков и вооруженные государственные структуры, чтобы просто разогнать Майдан, если уж он возникнет. Причем так, чтобы желающих выходить на улицы больше не нашлось.
В-третьих, повторюсь, махновщина никому не интересна, а значит и нет смысла создавать социальные лифты для очередного поколения «активистов».
3. Военный переворот
Еще недавно говорить о возможности военного переворота не приходилось в силу отсутствия в Украине армии. Сейчас она появилась и она очень недовольна деятельностью главного командования. Категорический отказ Киева от выполнения Минских соглашений, в том числе, связан и с этим недовольством – пока войска отражают «путинскую агрессию», они не пойдут на Киев.
В то же время, армейский генералитет вряд ли заинтересован в перевороте – он отлично наживается на войне. Переворот же майоров и полковников не особенно нужен Западу – они слишком строптивые, с собственным представлением о достоинстве и патриотизме.
Иное дело – генералитет СБУ, которая давно уже превратилась в «службу безопасности американских интересов». Из этих кругов приходят иногда довольно интересные сигналы.
4. Дворцовый переворот
Тут, скорее всего, речь будет не о собственно украинском действе, а об интернациональной операции в духе ликвидации политического фактора Павла Лазаренко. Например, внезапно выясняется, что президент Украины – коррупционер… А потом он исчезает и появляется, например, на швейцарско-панамской границе с паспортом ДНР. Ну, или не появляется.
Новая власть
Относительно новой власти, которая придет после Порошенко, можно точно сказать две вещи – она не будет олигархической (просто потому, что в стране не будет национального крупного бизнеса), и она будет представлять нынешнюю «партию войны».
Запад «партия войны» вполне устраивает, поскольку она сможет защитить украинский рынок от проникновения российского капитала. Сейчас она этим занимается достаточно успешно, хоть и непоследовательно – например, разгром химической «империи Фирташа» привел к захвату украинского рынка азотных удобрений российскими производителями (впрочем, когда украинская земля будут поделена между транснациональными агрохолдингами, с ними придут и ассоциированные химические концерны). В самой же Украине общественного запроса на «партию мира» нет, в том смысле, что мнение ее сторонников просто не учитывается (хотя им еще дают голосовать за, например, «Оппоблок» и «Возрождение»).
Приведет ли это хоть к какому-то изменению украинской политики? Скорее всего, нет.
Социально-экономическая политика Украины определяется МВФ и будет им определяться в дальнейшем. Украинская власть тут только исполнительная инстанция. Самым заметным изменением будет прекращение неконтролируемого размножения магазинов «Рошен». Остальные тенденции (деиндустриализация, деградация социальной и коммунальной инфраструктуры и т.д.) останутся в неприкосновенности.
Внутренняя политика заметно поменяется только в случае военного переворота – на некоторое время будет установлена власть военной или военно-гражданской хунты, конституционные права приостановлены, а оппозиционная часть политического спектра – зачищена. Однако, думаю, этот режим довольно быстро будет заменен на формально демократический (как нынешний).
Внешняя политика не поменяется вообще – понятно, что сейчас «партия войны» обещает гораздо большую определенность в отношении России (вплоть до объявления, наконец, войны). Однако на практике ресурсов для этого не хватает и, пожалуй, даже разрыва дипотношений и полноценного перекрытия границы с РФ не будет. А вот Минские соглашения не будут выполняться в любом случае.

Василий Стоякин, директор Центра политического маркетинга

Подробности от АК: http://actualcomment.ru/perspektivy-ukr ... 41041.html
Путник спасибо.
God Save the King

Аватара пользователя
raidho
Старожил форума
Сообщения: 15475
Зарегистрирован: 02 ноя 2013, 15:58

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение raidho » 09 май 2017, 00:59

Поржал.
Задача Порошенко – разрушить олигархическую систему власти в Украине.
Меня вообще подобные эксперты просто умиляют. Никаких подтверждений, одни домыслы основанные на предположениях, но понтов не меньше чем у Крогера.

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 09 май 2017, 12:36

raidho писал(а):Поржал.
Задача Порошенко – разрушить олигархическую систему власти в Украине.
Меня вообще подобные эксперты просто умиляют. Никаких подтверждений, одни домыслы основанные на предположениях, но понтов не меньше чем у Крогера.
На безрыбье и рак рыба ... .

Но тенденция угадана вполне ... . ТНК совершенно ненужны анахронизмы бывшей "аристократической" элиты КПСС.
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 09 май 2017, 12:40

6 Мая 2017 15:47
Не войти в реку дважды
Не войти в реку дважды
Украина проиграла всё. Конкуренцию с Россией, войну в Донбассе, собственную государственность и даже украинскую идею. Тот зомби, которого мы всё ещё наблюдаем между Чёрным морем, Пинскими болотами, Карпатскими горами и народными республиками – уже давно не государство и даже не общество. Это большая (несколько десятков миллионов человек) абсолютно атомизированная группа индивидуумов, озабоченных лишь собственным выживанием.
Наличие среди них десятков или даже сотен тысяч адекватных людей, понимающих или догадывающихся в какую глубокую пропасть летят в данный момент остатки Украины и готовых бороться, ничего не меняет.
Во-первых, этих людей критически мало на фоне уже покинувших Украину десяти миллионов и не менее десятка миллионов готовых покинуть. Известно, что при падении численности ниже определённого предела (выражаемого, кстати, не в абсолютных числах, а в процентах) организованная в государство человеческая популяция, населяющая определённую территорию неспособна ни сохраниться, ни восстановиться.
Этот критический предел наступает, когда на территории остаётся от 30 до 50% первоначально населявшего её населения. В момент его достижения все процессы становятся необратимыми, а группы энтузиастов могут погибнуть в борьбе, могут создать разрозненные поселения, где постараются выжить до лучших времён, могут даже просто не сложиться, но вот изменить судьбу бывшего общества уже не могут.
Кстати, аналогичный период своей истории Украина уже переживала в XVII веке, в период так называемой Руины. Польские государственные структуры тогда с Украины ушли, русские не пришли, собственно украинские не сложились. Гетманское войсковое управление, возможно было эффективнее нынешней украинской власти, но всё равно работало по принципу большой конторы при банде по сбору и распределению добычи.
При этом, поскольку благодаря «усилиям» гетманов, на территории Украины в течение нескольких десятилетий сражались польские, русские, ро и турецкие армии, у казаков (личного состава банды) исчезла возможность кормиться за счёт внешней добычи (походов за зипунами). Как следствие пришлось довольствоваться ограблением и без того ограбленного населения. В свою очередь население бросилось врассыпную (кто в Польшу, кто в Россию). За 30 лет Руины население сократилось на 2/3 (или больше, потому, что кто же их считал?).
Для сравнения, за три года, прошедшие после переворота, население Украины (которое власти боятся считать, чтобы не получить совсем уж удручающий результат) сократилось не менее, чем на четверть от имевшегося в феврале 2014 года. Это при том, что в 1994-2014 годах, население Украины уже успело сократиться на 20%.
Во-вторых, отсутствуют политические и общественные организационные структуры, которые могли бы объединить адекватную часть общества. В условиях же нацистского террора, рассеянным по Украине группам практически невозможно отыскивать друг друга за счёт своей публичной засветки. Засветившиеся группы либо сразу ликвидируются СБУ, либо ставятся под контроль, для ловли «на живца».
В-третьих, группы адекватных людей будут повсеместно наталкиваться на куда лучше организованные, к тому же вооружённые группы неонацистов и обычные банды, грабящие территорию (как это было в эпоху Руины) под благовидным предлогом, а чаще без оного. То есть, общества и государства уже нет, но гражданская война сразу не остановится, некоторое время она будет идти даже в среде полностью атомизированного населения, быстро превращаясь из войны за идею в войну за выживание.
В-четвёртых, раскол, возникший в украинском обществе в ранние 90-е и углублявшийся до наступившей после 2014 года фазы распада, проходил между сторонниками европейского выбора и реинтеграции постсоветского пространства. Это значит, что для большинства противостоящих активистов, действует притяжение двух огромных (по сравнению с Украиной) структур: ЕС и России, которые являются для представителей альтернативных идеологий предпочтительным, по сравнению с Украиной, будущим.
Напомню, что «евроинтеграторы» хотели любой ценой попасть в Евросоюз. Не построить Европу на Украине, но запихнуть себя в Европу, хоть с Украиной, хоть без. В свою очередь, пророссийские активисты, в зависимости от своей левой или правой ориентации, стремились либо к возрождению СССР, либо к восстановлению естественных границ России. Здесь также Россия (в том числе и в виде СССР) была первичной, как целое, по сравнению с Украиной, как частностью.
Таким образом, кроме всех внутренних проблем, активные и адекватные представители обоих противостоящих лагерей (способные строить и создавать, а не только делить и отнимать) в большинстве своём выберут присоединение в личном качестве к целому (ЕС, России). Часть этим и удовлетворится, решив, что реальная Россия в Брянске ничуть не хуже, чем гипотетическая Россия в Прилуках. Особо продвинутые краеведы и патриоты малой родины, будут всю жизнь стремиться к распространении России/ЕС на территорию Украины. Может выйдет, может нет. В своё время у Ивана III почти получилось, но потом сорвалось, у Алексея Михайловича получилось частично, Екатерина Великая почти довела дело до конца, но завершил процесс только Сталин, через 450 лет после его начала.
Итак 25 лет назад Украина – цветущая страна, с сильными институтами государственной власти, полностью надёжно контролировавшими общество (даже украинскую независимость провозгласили не националисты, а коммунисты), с развитой промышленностью, мощнейшим торговым флотом и десятками крупных незамерзающих портов, с плодороднейшими землями и мягким климатом, обеспечивавшими прекрасные условия для ведения сельского хозяйства, с третьей по мощи армией мира, с многочисленным, образованным и квалифицированным населением и мощной академической и прикладной наукой. В придачу к этому транзитная и космическая держава. Сейчас – чёрная дыра, способная только без пользы для собственного населения и кредиторов, моментально без следа растворять во времени и пространстве любые объёмы внешнего финансирования.
Почему так?
О неадекватности элиты мне уже приходилось писать. Но среди первоначальных 52 миллионов граждан Украины очевидно было достаточно квалифицированных кадров в самых разных областях, в том числе и адекватных управленцев (хотя бы потому, что миллионы, перебравшиеся за годы независимости хоть в Россию, хоть на Запад вполне востребованы и успешно конкурируют с местными специалистами). То есть, действовал негативный отбор. Украинское общество выдвинуло такие требования к собственной политической структуре, которые предопредели её неэффективность.
Понятно, что никто не создавал петиции и не проводил референдумы относительно требований к квалификации элиты. В данном случае общественный запрос определялся по умолчанию: не столько через механизм выборов, сколько через практику выдвижения и продвижения бюрократов на государственной службе и менеджеров в бизнесе.
Очень быстро, уже в начале 90-х годов, стала определяться двуединая бизнес-политическая задача. Отдалиться от России, разорвать связи, не допустить запуска процессов постсоветской интеграции, не допустить российское государство и российский бизнес к процессу приватизации украинских активов, ограничить возможности прямого инвестирования российского капитала и т.д.
И этому всему не Запад научил Украину. Запад ещё колебался, выбирая новый формат своей политики на постсоветском пространстве, ещё прибалтам объясняли, что вступить в ЕС им будет очень сложно, а может быть и невозможно. Евросоюз ещё сомневался в целесообразности расширения, а в НАТО не были уверены в судьбе блока (влиятельные силы в Европе выступали за его роспуск), но украинские политики, вместе со своими восточноевропейскими коллегами, а иногда и впереди их, убеждали Вашингтон, Лондон, Париж, Берлин и Брюссель, что Запад должен (просто обязан) принять миссию защиты новых лимитрофов от гипотетической российской агрессии (да, да о российской агрессии украинцы и прибалты, поляки и румыны, а также вся масса оппонирующих Сербии постюгославов) любили порассуждать в кулуарах разных саммитов ещё в ранние 90-е годы. А уж стратегический курс на вступление в ЕС Украина (полуофициально) провозгласила ещё в 1995 году, когда Кучма поставил задачу уравнять товарооборот Украины с ЕС и с СНГ (последний тогда был больше в два раза).
Стремление Запада к дальнейшему ограничению России, к переводу её в качество второразрядной региональной державы сформировалась не столько под влиянием традиционных внтуризападных групп влияния (тогдашние ястребы не пользовались общественной поддержкой) и даже не под впечатлением от ельцинских экзерсисов, убеждавших в слабости России, сколько под настойчивым давлением всей восточной Европы.
Запад поступил логично. Десятки ставших независимыми политиков, прекрасно знавших Россию, ранее входивших в управленческую элиту СССР и стран Организации Варшавского договора (ОВД), убеждали своих западных партнёров, что Россия либо начнёт собирание земель и восстановление СССР, ради чего нападёт на бедных лимитрофов, либо распадётся, но тогда всё равно нападёт на бедных лимитрофов. При этом из самой России, от окружения Ельцина исходили самые противоречивые сигналы, а дипломаты и разведки докладывали о нарастании процессов дестабилизации.
Ну, Запад и сделал единственно возможный при таком информационном фоне выбор, а Украина, в ряду других лимитрофов, добилась своего – начался процесс интеграции постсоветского пространства в западные структуры.
Красная линия была перейдена, когда в состав НАТО и ЕС вошла Прибалтика. В этот момент Запад не просто закончил собирать трофеи в виде осколков Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. Он зашёл на коренную территорию России/СССР – создал прецедент. С этого момента становился возможным приём в ЕС и НАТО любого члена СНГ, а резко сузившаяся в начале 90-х годах зона исключительных политических и экономических интересов России, неофициально признававшаяся Западом, перестала существовать.
Попытка предоставления плана действий по членству в НАТО Украине и Грузии, предпринятая в апреле 2008 года на Бухарестском саммите НАТО, как раз и была свидетельством того, что расширение западных структур будет продолжено. В тот момент часть Запада в лице «старой Европы» (Франция, Германия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Испания, Италия, Португалия), столкнувшись с жёсткой реакцией России, предпочла не идти на обострение, в условиях уже разгоравшегося системного кризиса. Перечисленные государства наложили вето на решение НАТО о фактическом старте интеграции Украины и Грузии, за которой неизбежно последовала бы их интеграция в ЕС.
Скорее всего именно опасность оперативной постановки вопроса о включении потенциальных новых членов НАТО в ЕС и остановила «старую Европу». Кризис ограничил её ресурсы, направлявшиеся на балансирования уровня развития новых и старых членов. Грузию бы ЕС ещё переварил, но без Украины она была неинтересна, да и логистика разрывалась. А вот интеграция Украины (на тот момент ещё 47-и миллионной и с достаточно мощным, хоть уже и порядком ослабленным промышленным потенциалом) обошлась бы слишком дорого.
Итак, Украина, развернув (в союзе с другими восточноевропейскими лимитрофами) информационную кампанию, призванную обеспечить протекторат Запада над осколками СССР и ОВД, на основе политики ограничения России, добилась начала процесса расширения НАТО и ЕС и нарастания напряжённости между Россией и Западом на этой основе. Но, в тот момент, когда очередь на интеграцию дошла до неё, процесс застопорился.
Эта остановка была, конечно, не обязательной, но более, чем вероятной и вполне прогнозируемой. Первые признаки глобального системного кризиса фиксировались уже с начала 2000-х годов. Тот факт, что кризис был отложен распадом СССР также был известен. Но постсоветские ресурсы были далеко не бесконечны, а Запад выбрал наиболее затратную – политику расширения. Значит условная стабильность Запада, базировавшаяся на казавшиеся неограниченными финансово-экономические и военно-политические ресурсы не могла быть продолжительной.
По своему экономическому потенциалу и по структуре промышленности Украина была потенциальным конкурентом всех стран ЕС (её предприятия выпускали любую продукцию от автомобилей до космических ракет и от авианосцев, до крупнейших в мире транспортных самолётов). По численности населения Украина более, чем в полтора раза превосходила Польшу – самую крупную из интегрированных постсоветских стран, адаптация которой к стандартам ЕС, дороже всего стоила и продолжает стоить европейской казне.
Принятая ЕС концепция интеграции за счёт уничтожения конкурентоспособных отраслей национальной экономики, при применении к Украине тех же стандартов, что были применены к Польше или Чехии, привела бы к ежегодным расходам в два-три раза большим, чем ЕС тратил на всю Восточную Европу в целом. При этом, применить тот же принцип ограбления без компенсации, что был применён к Румынии и Болгарии было невозможно потому, что ЕС просто бы захлебнулся в «украинских сантехниках», которые, воспользовавшись открытостью границ, миллионами двинулись бы на покорение благополучных стран еврозоны.
Инициированная при активном участии Украины политика, которая, по мысли украинской элиты должны была навсегда обеспечить ей отрыв от России и бесконтрольную власть на захваченной территории, забуксовала в самый последний момент – на западной границе Украины.
Но полностью отказаться от продолжения экспансии ЕС не мог. Стартовая позиция предполагала освоение всего постсоветского пространства и получение контроля над российскими ресурсами. Только такой результат обеспечивал рентабельность. Следовательно, если Украину нельзя было деиндустриализировать и установить над ней полный контроль в ходе включения в ЕС, необходимо было сделать то же самое, без включения в ЕС.
С того момента, как в средине президентского срока Ющенко стало ясно, что Запад окончательно отказался от идеи включения Украины в свои структуры (которая поддерживалась администрацией Буша-младшего), вся украинская прозападная, проевропейская и антироссийская пропаганда, утратила внешнюю функцию. Решение было уже принято и никакая украинская активность ничего не могла изменить. С этого момента, у неё осталась только внутренняя функция.
Киев попал в ситуацию логического парадокса. Если до 2008 года он с переменным успехом вёл информационную войну против России не просто на стороне, но в авангарде Запада, то в дальнейшем, реализуя те же программы и ведя ту же евроинтеграционную пропаганду, Киев окончательно перенёс информационную войну внутрь Украины.
Нельзя сказать, что украинские евроинтеграторы не вели гражданскую информационную войну раньше. Но до 2008 года внутренний фронт был второстепенным, основные усилия направлялись на убеждение Запада в необходимости скорейшей интеграции Украины в его структуры. Теперь внутренний фронт стал не просто основным, но единственным. Причём, на него же были направлены все мощности западных информационных структур, раньше обеспечивавших продвижение интересов Украины в Европе.
В результате накал информационного противостояния резко вырос, а смысл его оказался потерян, поскольку оно не имело никакой внятной цели. Уничтожение собственной экономики, как способ вступления в ЕС понять ещё можно – надежда на помощь из брюссельских фондов питала многих. Но уничтожение собственной экономики, ради того, чтобы ЕС бесплатно реализовал свои амбициозные планы по освоению постсоветского пространства – нонсенс.
Именно невозможность убедить оппонента в своей правоте, в условиях заранее известной провальности концепции евроинтеграции Украины привело к резкому усилению агрессивности пропаганды и к переносу ставки во внутриукраинской политике на грубое насилие, осуществляемое наиболее маргинальными и наименее образованными социальными слоями и группами. Если оппонента невозможно убедить, единственный вариант добиться нужного решения – убить его.
И вот наш пазл окончательно складывается.
После распада СССР украинское общество было настроено примерно так же потребительски, как и в остальных постсоветских странах. Отказ от советской власти и возвращение к капитализму, согласно доступным пониманию широких масс агиткам эпохи перестройки должны были сами по себе принести благополучие. А «миролюбивый» и «благородный» Запад, озабоченный лишь продвижением демократии и высоких жизненных стандартов по всему миру, просто обязан был оказать всю необходимую помощь и научить постсовестких людей работать, как греки, а зарабатывать как немцы (лучше, конечно, вообще не работать, а зарабатывать как Сорос).
Естественно поддержку на всех уровнях получали политики, обещавшие вступление в ЕС уже завтра. Их, как носителей популярной идеи, быстро продвигали на уровень принятия стратегических решений, независимо от их квалификации.
В силу этого, квалификация украинских управленцев быстро понижалась, с начала 2000-х годов структуры государственного управления начали с катастрофической скоростью утрачивать способность согласованных действий, работы в режиме единого организма. Ведомственные и личные интересы окончательно вытеснили государственные.
Одновременно со снижением квалификации управленцев, тезис о безальтернативности евроинтеграции превращался из позиции информационного противостояния (которая может быть занята, оставлена, а в промежутке может без фанатизма отстаиваться в течение необходимого времени) в объект слепой веры. Евроинтеграция из средства решения неких проблем, стала определяющей всё целью, ради которой можно пойти на любые жертвы.
Когда же достижение этой цели стало невозможным в реальном пространстве решений, процесс перешёл в виртуальное пространство, закуклился внутри Украины. С этого момента стало невозможным сбрасывать пар гражданского противостояния во внешнюю сферу, информационные кампании Украины оказались полностью замкнуты внутри страны, их энергия шла только на внутреннее потребление.
Ситуацию можно сравнить с работой ядерного реактора, у которого вся вырабатываемая энергия уходит внутрь – на дополнительный разогрев активной зоны. То, что такой реактор взорвётся с тем большей мощью, чем дольше продолжается процесс не вызывает сомнений.
Губительные для Украины процессы депрофессионализации элиты и разворота первоначально направленной вовне информационной кампании во внутренний контур, были предопределены одной незаметной, и на тот момент казавшейся несущественной ошибкой – переоценкой ресурсных возможностей Запада. Эта ошибка продиктовала выбор безальтернативного курса, который всё больше отрывался от реальности.
Чем сильнее политический курс отрывался от реальности, тем меньшим должен был быть профессионализм его авторов и исполнителей. Адекватный человек просто понял бы, что реализация этого курса несёт угрозу всем: и пророссийским силам, и проевропейским, и «сепаратистам», и «патриотам», и, главное, ему самому, как исполнителю, а значит символу этого курса. Падение профессионализма заставляло следующие поколения управленцев, сменявшиеся с возрастающей скоростью, действовать по ранее выработанному шаблону, не понимая его смысла, пытаясь только увеличить информационное давление.
Последнее обеспечило холодную (информационную) гражданскую войну, пришедшую на смену аналогичной внешней. Но гражданскую войну невозможно выиграть, какой бы она ни была (хоть горячей, хоть информационной). В гражданской войне государство сжигает только свои ресурсы, в то время, как ресурсы оппонента только укрпеляются.
Не имевшее выхода вовне, постоянно дополнительно накачивавшееся противостояние в обществе, в конце концов привело в реальному военному взрыву. Только, в отличие от взрыва атомного реактора, военно-политический взрыв часто происходит в крайне замедленном темпе. Поэтому мы уже девять лет наблюдаем, как вначале украинская государственность содрогнулась изнутри, затем по её стенам пошли трещины, потом куски кладки начали движение в разных направлениях. Сейчас они продолжают разлетаться, что даёт повод некоторым коллегам говорить, что расстояние между ними не такое уж большое, и их ещё можно вновь собрать и скрепить. Попробуйте, сжав кулак, остановить начавшийся процесс взрыва гранаты и вы получите тот же эффект.
На примере Украины мы отчётливо видим, что бывает, когда ошибка в оценке реальности разворачивает информационное противостояние внутрь собственной страны. Государство разносит в щепки, даже без приложения серьёзных внешних усилий.
К сожалению, часть российских политических сил, в том числе позиционирующие себя, в качестве патриотов, стремятся повторить путь «патриотов» Украины, считая информационную войну против своих внтурироссийских оппонентов – важнейшей задачей, а её цель (хоть победа коммунизма, хоть восстановление монархии, хоть реставрация СССР в границах 1945 года, хоть Российской империи в границах 1914 или 1865 годов) должна оправдать любые издержки.
Между тем сам факт разворота информационной войны внутрь государства является красной лампочкой, свидетельствующей о том, что система пошла вразнос. Современная Россия далека от такой опасности, но, если есть силы, готовые пойти по этому пути, то когда-нибудь, совершенно неожиданно, для них могут сложиться благоприятные условия. Бдительность терять нельзя.
Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования специально для «Актуальных комментариев»

*Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции
Подробности от АК: http://actualcomment.ru/ne-voyti-v-reku ... 61547.html
Спасибо komkon
God Save the King

Аватара пользователя
raidho
Старожил форума
Сообщения: 15475
Зарегистрирован: 02 ноя 2013, 15:58

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение raidho » 09 май 2017, 23:49

ТНК вообще Украина не нужна. Совсем. Слишком токсичный актив. Ну поначалу какие-то шевеления были на волне майданной эйфории. Сейчас все что можно было вывести вывели, на остальное забили. А уж новый проекты открывать и подавно желающих нет. Даже рисковые спекулянты предпочитают чего поспокойнее.

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 10 май 2017, 00:12

raidho писал(а):ТНК вообще Украина не нужна. Совсем. Слишком токсичный актив. Ну поначалу какие-то шевеления были на волне майданной эйфории. Сейчас все что можно было вывести вывели, на остальное забили. А уж новый проекты открывать и подавно желающих нет. Даже рисковые спекулянты предпочитают чего поспокойнее.
Рынок сбыта ... .
God Save the King

Аватара пользователя
Крымский брюзга
Великий диктатор
Великий диктатор
Сообщения: 20370
Зарегистрирован: 31 окт 2013, 22:02
Откуда: Россия, Симферополь

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Крымский брюзга » 10 май 2017, 08:51

Рынок должен быть платежеспособным.
Изображение

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 13 май 2017, 12:37

Крымский брюзга писал(а):Рынок должен быть платежеспособным.
Разве ...? Хотя он платежеспособный и в классической форме.
God Save the King

Аватара пользователя
Варяг
Старожил форума
Сообщения: 7072
Зарегистрирован: 31 окт 2014, 21:08
Откуда: Асгард

Re: Стратегическое прогнозирование: объективное измерение развед

Сообщение Варяг » 21 окт 2020, 23:50

27.08.2020
СОЮЗНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ: ЧТО ДЕЛАТЬ И ЧТО МЕНЯТЬ?
ДМИТРИЙ ТРЕНИН
Директор Московского Центра Карнеги, член Совета по внешней и оборонной политике.

Острый политический кризис в Белоруссии, разразившийся в результате президентских выборов в августе 2020 г., заставляет внимательнее присмотреться к политике Москвы в отношении номинальных российских союзников – не только Белоруссии, но и других членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

Российский официоз через каналы государственных СМИ привык говорить об этих странах преимущественно комплиментарно, избегая серьёзного анализа и лишь изредка, вскользь упоминая о проблемах во взаимоотношениях. В результате реальная ситуация в ближайшем окружении России выносится за скобки в публичном пространстве, а кризисы, когда они возникают, для многих в России выглядят неожиданными.

Еще хуже то, что политика Москвы в отношении союзников строится, по-видимому, по обстоятельствам, без тени стратегического целеполагания. Психологическим фоном этой политики служит инерция советско-имперской общности, а основной движущей силой – материальные отношения между группами элит. Общества стран-соседей при этом выпадают из поля зрения.

Всё это напоминает отношения в социалистическом содружестве, которые выглядели беспроблемными и братскими, пока они внезапно не прорывались кризисами и восстаниями и в конце концов не трансформировались в лучшем случае во взаимное безразличие, а в худшем – в устойчивую враждебность. Как ни парадоксально это звучит, России обычно удавалось более удачно выстраивать отношения с дальними партнёрами и даже противниками, чем с ближними соседями, пусть даже и союзниками.

Это положение нужно менять. Вот почему небольшая книга «Союзники», написанная авторским коллективом в составе С.А. Денисенцева, А.В. Лаврова, Ю.Ю. Лямина, А.В. Никольского под редакцией признанного эксперта в области военного и военно-технического сотрудничества Константина Макиенко и изданная Центром анализа стратегий и технологий (ЦАСТ), так актуальна, полезна и важна.
ЦАСТ – это исследовательская группа военно-политических международников нового поколения, которая за последние годы, основываясь на богатом фактологическом материале, опубликовала целый ряд чрезвычайно интересных работ по отечественной военной и военно-промышленной политике, анализу боевому применению Вооружённых Сил РФ, а также военному страноведению – в том числе по операции ВКС в Сирии и ситуации на Южном Кавказе.

Инвентаризация отношений России с её союзниками, которую сейчас провели специалисты ЦАСТ, не только собирает воедино богатый фактический материал, но и подводит к интересным и во многом тревожным выводам, которые непременно должны учитываться при формировании российской внешней и военной политики в ближнем зарубежье Российской Федерации.

Авторы исследования ставят два основных вопроса: насколько важны для России отношения с каждой из союзных стран; насколько лояльны союзники по отношению к Москве. Ответы на эти два вопроса позволяют поднять более общую проблему: учитывая цену, которую Россия платит за поддержание союзнических отношений с конкретными странами, и возможности, которые она получает в результате, – какова эффективность союзнической политики Российской Федерации на каждом из пяти страновых направлений.


Отсюда всего лишь один шаг к заключительному, главному вопросу: что делать и что менять?

Прежде чем приступать к анализу ответов на поставленные авторами вопросы, есть смысл рассмотреть феномен союзничества в современном мире и его актуальность для Российской Федерации. Известно, что господствующая позиция США на международной арене в значительной степени основывается на системе союзов и партнёрств с десятками государств. Благодаря этой системе США имеют возможность выступать и действовать не как одно, пусть даже самое мощное государство, а в качестве лидера международного сообщества либеральных демократий и ассоциированных стран – «свободного мира», коллективного Запада и тому подобных. Положение лидера не только придаёт Вашингтону известный моральный авторитет в различных международных организациях, но и позволяет эффективнее действовать в отношении противников, мультиплицируя эффект собственно американских экономических и политических шагов. Кроме того, США получают возможность размещать свои вооружённые силы на территории десятков стран по всему миру, во всех океанах и многих морях, материально подкрепляя тезис о подлинно глобальном характере американских интересов.

Многие американцы уверены в том, что фундаментальная слабость Китая как главного соперника США на современном этапе состоит в том, что у КНР сейчас практически нет союзников. Действительно, считать такими Северную Корею, Камбоджу или Пакистан можно с очень большой натяжкой. Именно поэтому провозглашённая ещё в 2013 г. пекинская инициатива «Пояс и путь» сталкивается сейчас с растущим противодействием Вашингтона, поскольку считается, что её подлинная долгосрочная цель – создание китаецентричной международной системы, так называемой Pax Sinica. В условиях углубляющейся американо-китайской конфронтации всё большее внимание в США и в странах Европейского союза привлекает развитие отношений между Китаем и Россией, которые уже достигли уровня, который можно определить как антанта: больше, чем стратегическое партнёрство, но всё ещё меньше, чем военно-политический союз.

Вопрос о потенциале дальнейшего развития российско-китайских отношений лежит далеко за пределами работы специалистов ЦАСТ. Здесь же отметим, что в России по-прежнему широко распространено мнение, что наличие постоянных союзников, пусть и не очень мощных, – необходимый атрибут великой державы. У Советского Союза была Организация Варшавского договора – военный блок, объединявший государства Восточной Европы; в разное время – двусторонние союзнические отношения с такими странами, как Афганистан, Вьетнам, Китай, КНДР, Куба, Монголия; договорные квазисоюзнические обязательства с Анголой, Египтом, Индией, Ираком, Южным Йеменом, Мозамбиком, Сирией и другими. Советские военные советники и специалисты служили – и нередко принимали участие в боевых действиях – во многих горячих точках в Азии, Африке и Латинской Америке.

Отсюда – непосредственно к предмету рецензируемой работы. Сегодняшняя Россия возглавляет Организацию Договора о коллективной безопасности, охватывающую шесть – включая саму РФ – республик бывшего СССР. ОДКБ существует уже больше двух десятилетий. Проводятся регулярные саммиты, функционирует штаб сотрудничества, организуются совместные учения, подготовка офицеров, осуществляются поставки российских вооружений и техники по льготным ценам. Тем не менее ОДКБ так и не стала интегрированной военной организацией.

Более того, во внешнеполитическом политическом отношении все номинальные союзники Москвы официально провозглашают и практикуют многовекторность. Иными словами, наши союзники постоянно и открыто балансируют между Россией и другими игроками: США, Евросоюзом, Китаем, отдельными странами НАТО, Турцией, Ираном и другими. При этом даже самые близкие союзники (Белоруссия и Казахстан) на официальном уровне неоднократно говорили о России как о потенциальной угрозе их суверенитету и активно развивают отношения с США, находящимися в состоянии долговременной конфронтации с Россией. К чему этот курс приводит на практике, многие увидели этим летом в Белоруссии.

Минск, однако, не исключение. Ни один из союзников России не признал вхождение Крыма в её состав или независимость Абхазии и Южной Осетии. При голосовании в ООН по резолюциям, затрагивающим интересы России, солидарность союзников факультативна. Наиболее высокую степень поддержки, как видно из приведённой в книге ЦАСТ таблице, демонстрирует Армения, наименьшую – Таджикистан.


В Москве эта ситуация вызывает раздражение, но вместе с тем часто и порождает уныние: союзники «уходят от Москвы»; неблагодарные элиты бывших имперских окраин смотрят кто на Запад, кто на Восток; их народы пассивны, а геополитические противники и конкуренты России, напротив, активны.

Противоположная риторически активная реакция ничуть не более конструктивна. Говорится о необходимости нового союза народов во главе с Россией против антинародных «самостийных» элит.

Как свидетельствует книга «Союзники», не стоит ни опускать руки, ни предаваться иллюзиям. Реальность на постсоветском пространстве, а также действительные потребности российской внешней и военной политики одновременно позволяют и требуют не восстановления государственного союза федеративного или конфедеративного типа (это невозможно и невыгодно самой России), а создания гибкой системы партнёрств, обеспечивающей защиту и продвижение национальных интересов. Для этого необходимо отрешиться от ностальгических воспоминаний, а также отказаться от устаревших представлений и некритического отношения к формальным союзникам. Исследование ЦАСТ позволяет в этой связи сделать ряд важных выводов.

Первый вывод заключается в том, что у России нет ни возможностей, ни необходимости пытаться следовать примеру США и выстраивать региональный военно-политический блок в Евразии по образу и подобию НАТО или ОВД. В отличие от союзников США по НАТО, которые за три четверти века, прошедшие после окончания Второй мировой войны, фактически отказались от военного и геополитического суверенитета и делегировали решение важнейших проблем безопасности и внешней политики на уровень НАТО, а фактически – Вашингтона, все постсоветские страны, впервые в современной истории получившие независимость в результате роспуска Советского Союза, всё ещё переживают праздник независимости от бывшей метрополии. Формальный суверенитет – фактически главное достижение, которое правящие элиты от Минска до Душанбе могут сегодня предложить своим народам. Россиянам необходимо не только иметь в виду, но и принять, что независимость для каждой бывшей республики СССР – это прежде всего, или даже исключительно, – независимость от Москвы.

К этому выводу необходимо добавить, что постоянные военные союзы – не только детище, но и функция холодной войны. С её окончанием Вашингтону и западноевропейским столицам пришлось искать новые занятия для НАТО: миротворчество, борьба с терроризмом, наконец, новое противостояние с Россией, но ни одна из этих новых миссий не стала полноценной заменой первоначальной. В современных условиях НАТО существует главным образом благодаря стремлению США сохранить если не господство, то первенство в мире, и нежеланию – а также неспособности – подавляющей части европейских элит брать на себя ответственность за внешнюю политику безопасность своих стран. Нынешние попытки Парижа придать стратегическую субъектность Европейскому союзу и переосмыслить НАТО как равноправный альянс объединённой Европы и Америки наталкиваются на отторжение внутри ЕС и противодействие США.

Ситуация на постсоветском пространстве принципиально иная. Заключение Договора о коллективной безопасности в 1992 году и создание на его основе ОДКБ в 1999 году было призвано сохранить внешний периметр обороны и безопасности после распада СССР. Предпринятая в 2011 году попытка Москвы создать Евразийский союз как интегрированный региональный блок с военно-политической компонентой оказалась, однако, неудачной. В то время как Россия таким образом стремилась обеспечить себе благоприятное окружение и статус центра силы в Евразии, союзные страны, напротив, руководствовались собственными интересами и видели для себя иные угрозы. Максимум, чего удалось добиться – это партнёрство в сфере безопасности под названием ОДКБ и таможенное соглашение, официально именуемое Евразийский экономический союз. Фактически это – предел возможного в нынешних условиях.

Необходимости выстраивать на этой основе полноценный военно-политический блок у России сейчас тоже нет.


Российская Федерация, в отличие от СССР и США в прошлом или США и КНР сейчас и в будущем, не участвует в борьбе за мировое первенство.

У России нет идеологии или политико-экономической системы, которую ей хотелось бы распространить на остальной мир. Главная цель внешней политики РФ заключается в том, чтобы сохранить и укрепить суверенитет России, обеспечить её безопасность и процветание, а также добиться учета её интересов при решении основных глобальных и региональных проблем, включая вопросы мироустройства. В стратегическом отношении на обозримую перспективу это означает позицию активной обороны в сочетании с конструктивными действиями по формированию более свободного миропорядка. Для таких целей гибкие партнёрства, учитывающие особенности конкретных стран, более эффективны, чем громоздкие союзы и блоки.

Вторым выводом является то, что для обеспечения безопасности страны на американо-натовском стратегическом направлении, вновь ставшем главном, собственного потенциала России вполне достаточно. Основой её системы безопасности является стратегическое сдерживание – ядерное и неядерное. В этой области она практически не зависит от союзников.

Для целей обороны страны Россия также может рассчитывать почти исключительно на себя. Значение Белоруссии как передовой оборонительной позиции на важнейшем стратегическом направлении чрезвычайно велико. Тем не менее необходимо учитывать, что даже локальное вооружённое столкновение в этом регионе с большой вероятностью может перерасти в региональный конфликт с применением ядерного оружия, который в свою очередь вряд ли останется ограниченным. Точно так же Россия должна рассчитывать только на собственные силы в случае экспедиционных операций типа сирийской или действий по сохранению мира или принуждения к нему, как это было в Грузии.

Что касается стран ОДКБ, то они могут быть полезны для решения ряда задач – борьбы с экстремизмом и терроризмом, наркотрафиком, а также, возможно, для стабилизации обстановки в Центральной Азии.


Упор на безопасность, а не на оборону означает необходимость более тесного сотрудничества специальных служб России и соответствующих стран.

Советы безопасности, а не министерства обороны или генеральные штабы должны в соответствии с этой логикой быть головными участниками взаимодействия.

Как Россия не вправе ожидать помощи союзников в случае нападения на себя, так и она со своей стороны не должна обещать союзникам автоматическую военную защиту в случае конфликтов, в которые они могут оказаться вовлечены. В принципе, Москва так и поступает: достаточно посмотреть на ситуацию между союзной России Арменией и её противником – Азербайджаном. Москва поддерживает баланс между враждующими сторонами, выступает сопредседателем международной группы по Нагорному Карабаху и является противовесом амбициям соседней региональной державы Турции.

Третьим важным выводом, к которому подводит работа ЦАСТ, является то, что ОДКБ является зонтичной структурой, своего рода холдинговой компанией в сфере безопасности, и что центр тяжести этих отношений лежит в области двусторонних связей России с соответствующими странами. Более или менее тесная координация двусторонних связей требуется, пожалуй, только на центрально-азиатском направлении, где у России сразу три союзника: Казахстан, Киргизия и Таджикистан.

Каждая пара отношений имеет свою специфику, уходящую корнями в многовековую историю, почти всегда плохо знакомую большинству россиян, в том числе международникам. Авторы исследования справедливо уделяют внимание сложным перипетиям политики России в отношении соседних народов, а затем имперских окраин на протяжении нескольких веков. Трактовка этой политики не раз менялась в царский, советский и постсоветский периоды и всегда была политизированной. Потребности строительства новых наций и государств на месте бывших советских республик ведут, как правило, к закреплению в политической мифологии этих государств критического отношения к роли Российской империи и Советского Союза в судьбе соответствующих народов. С этим России нет необходимости соглашаться, но приходится жить.

Четвёртым выводом может стать то, что для реализации ряда военно-политических целей Россия может эффективно действовать вне системы ОДКБ и без формальных союзников. Опыт проводящейся с 2015 года российской военной операции на Ближнем Востоке, подробно описанной в другой книге ЦАСТ, продемонстрировал совершенно иную модель союзничества, чем воплощённая в НАТО и в сильно ослабленной форме в ОДКБ модель ХХ века. Это тактическое и оперативное взаимодействие с ситуативными партнёрами на ограниченном театре военных действий, без долгосрочных обязательств, без создания специальных институтов и без интеграции вооружённых сил. Главное, что объединяет участников такой коалиции, – это совпадение их конкретных интересов по месту и времени.

Такое союзничество мало напоминает ситуацию в Европе в период холодной войны, но очень похоже на Европу XVIII или отчасти XIX веков – эпоху непостоянных отношений и калейдоскопически меняющихся коалиций. Очевидно, что эта модель больше подходит для условий локальных и региональных конфликтов XXI века, чем блоковая модель, изначально выстроенная в ожидании глобального конфликта с вероятным применением ядерного оружия.

От общих выводов теперь можно перейти к частным, по конкретным странам.

Белоруссия

Президент Белоруссии Александр Лукашенко давно эксплуатировал, с одной стороны, опасения Москвы относительно «утраты» Белоруссии, а с другой – страхи стран НАТО перед российской экспансией в направлении Польши и Прибалтики. Это была чистая спекуляция на образах прошлого. У Москвы, разумеется, нет ни потребности, ни сил для дальнейшей геополитической экспансии – например, для захвата Прибалтийских стран, не говоря уже о Польше. Что касается ценности Белоруссии как оборонительного форпоста России, то она, как же отмечалось, велика, но новая война, если она случится, вряд ли начнётся и будет вестись так, как это было в 1812-м, 1914-м или 1941 году.

России – не только стратегически, но и психологически – необходима дружественная Белоруссия с предсказуемым руководством, тесно связанная с Россией отношениями экономического сотрудничества, культурной близости и взаимодействия в сфере безопасности и обороны. Москва, однако, не может игнорировать, что за тридцать постсоветских лет не только белорусские элиты, но и большая часть общества приобрели вкус к независимости, который уже не пройдёт. Союзное государство с Россией для большинства белорусов не слишком привлекательно. В Белоруссии формируется особая политическая нация. Значительная часть белорусского населения, особенно горожане и молодёжь, ориентированы больше на образ Европы (возможно, идеализированный), чем на то, что может предложить современная Россию.

Очевидная потребность России состоит в том, чтобы сохранить Белоруссию как партнёра и доброго соседа – вне зависимости от характера политического режима и личностей лидеров. Для этого есть много возможностей. В Белоруссии, как и в других союзных странах, Москве необходимо взаимодействовать не только с верховным правителем и его окружением, но и с элитами (не только политическими и экономическими) и шире – обществами. Партнёрские отношения между Россией и Белоруссией в области обороны и безопасности должны обеспечить взаимодействие в области ПВО, а также по возможности сохранить существующее небольшое российское военное присутствие России в Белоруссии – РЛС ПРО в Барановичах и Центр связи ВМФ в Вилейке. Учитывая недавний опыт, однако, есть смысл заменить эти объекты другими, расположенными на территории самой России. То же самое относится к военно-промышленному сотрудничеству – производству в Белоруссии тягачей для МБР «Ярс», а также для комплексов ПВО С-400, ОТР «Искандер» и других российских систем вооружений. Правилом для России должно стать размещение критически важных объектов и производство всех систем вооружений на национальной территории.

Нельзя полностью исключить того, что события в Белоруссии будут развиваться в неблагоприятном для России направлении и Минск политически отойдёт от Москвы. В этом случае Кремль обязан недвусмысленно дать понять Западу, что Россия будет рассматривать перспективу членства Белоруссии в НАТО как подготовку альянса к агрессии против России, что заставит Москву ужесточить политику в области ядерного сдерживания.

Казахстан

В отличие от Белоруссии, важность для России военно-политического партнёрства с Казахстаном определяется не традиционными угрозами, а новыми опасностями: возможным распространением религиозного экстремизма, а также наркоторговлей. 7500-километровая граница между Россией и Казахстаном – самая протяжённая и при этом открытая в мире; более того, между этой границей и территорией Афганистана практически не имеется укреплённых и хорошо контролируемых рубежей. В этих условиях Москве жизненно необходимо тесно сотрудничать с Нур-Султаном как с ведущим партнёром в области безопасности в Центральной Азии.

Традиционные угрозы с территории самого Казахстана пока не просматриваются. Перспектива размещения на огромной площади республики военных баз мировых держав – Китая или США – остаётся очевидной фантазией. Чисто гипотетической является перспектива того, что какое-то будущее казахстанское руководство будет проводить политику, существенно ухудшающую положение русскоязычного населения. Для предотвращения этих гипотетических угроз Москве необходимо активно развивать связи с политической элитой Казахстана, с казахстанским обществом в целом, наглядно демонстрируя как уважение к казахстанскому суверенитету, так и конкретные выгоды от добрососедских и партнёрских связей с Россией. Русскоязычное население Казахстана, как и других постсоветских стран, должно рассматриваться в качестве демографического ресурса Российской Федерации.

Киргизия и Таджикистан

В Киргизии и Таджикистане расположены российские военные базы. Эти две небольшие страны – важные наблюдательные пункты и позиции для борьбы с экстремизмом. Для поддержания минимальной социальной стабильности в этих странах Россия экономически поддерживает Киргизию, которая была принята в ЕАЭС, а также Таджикистан, который экономически и политически ориентирован больше на Китай. Россия принимает многие сотни тысяч киргизских и таджикских рабочих, но не вмешивается в перманентную борьбу за власть киргизских кланов или в жёстко авторитарную таджикскую политику. В ходе очередной киргизской «революции» 2010 года, приведшей к массовым беспорядкам и столкновениям на межрегиональной и этнической почве в этой стране, Москва удержалась от военного вмешательства во внутрикиргизский конфликт. Это представляется разумным подходом.

Если после ухода США из Афганистана ситуация в этом регионе ухудшится и в Среднюю Азию прорвутся группы экстремистов, например, запрещённого в РФ так называемого Исламского государства, Россия будет вынуждена купировать или отражать угрозы на передовых рубежах Таджикистана и Киргизии. Делать это придётся вместе с региональными союзниками по ОДКБ. Необходимо будет взаимодействовать с партнёрами по Шанхайской организации сотрудничества – прежде всего с Китаем, а также с Узбекистаном.

Киргизия и Таджикистан являются не только важными транзитными странами для транспортировки афганских наркотиков в Россию, но и производителями наркотических веществ. Сотрудничество с Бишкеком и Душанбе в этих условиях совершенно необходимо, но высокий уровень организованной преступности и коррупции в этих странах является серьёзной проблемой. На обозримую перспективу наркотики являются главной угрозой безопасности России со среднеазиатского направления.

Армения

Исторически Армения являлась форпостом России, выдвинутым в направлении Ближнего и Среднего Востока. Сегодня на её территории расположена 102-я военная база Вооружённых Сил РФ. Эта передовая позиция, однако, географически изолирована от территории России, представляет собой стратегический эксклав и таким образом – фактор уязвимости. Собственно для целей обороны России военное присутствие в Армении не имеет особой ценности: стратегическая граница РФ в регионе проходит по Главному Кавказскому хребту, с выдвинутыми вперёд позициями в Южной Осетии и Абхазии. Не является Армения также и плацдармом для продвижения интересов России в Закавказье, в направлении Турции и Ирана. Экономическое значение отношений с Арменией для России невелико. Главная ценность позиции в Армении – в возможности поддержания относительной стабильности в Закавказье, баланса между Азербайджаном и Арменией, сдерживания амбиций Турции.

Для Армении союзнические отношения с Россией имеют, напротив, жизненно важное значение. Россия в этой связи не может игнорировать чувства более 1,2 млн российских армян. Правда, ереванская элита, в значительной степени ориентированная на ту часть диаспоры, которая проживает вне России (в США, Франции и других странах), – зачастую относится к России пренебрежительно и потребительски. Смена власти в Ереване, случившаяся в 2018 году, не привела к геополитической переориентации Армении: безальтернативность поддержки со стороны Москвы очевидна даже для тех, кто не особенно симпатизирует России. Тем не менее сегодня Армения является для России союзником не вполне надёжным. Если эта ситуация в принципе не изменится в будущем, значение отношений с Арменией для России уменьшится, и характер связей с этой страной может быть пересмотрен и скорректирован без ущерба для интересов России.



***


Три десятилетия спустя после распада СССР в России остро не хватает специалистов по бывшим советским республикам: у нас по-прежнему лучше знают и понимают Ближний Восток, чем собственное ближнее зарубежье. Большинство тех, кто вовлечён в процессы реализации или просто обсуждения внешней и военной политики в регионе СНГ, ещё исходят из воспоминаний времён Советского Союза. Книга ЦАСТ – для них ценный подарок. Она может быть полезной для офицеров Западного, Южного и Центрального военных округов, в зону ответственности которых входят соответствующие соседние государства. Кроме того, она – прекрасное учебное пособие для слушателей военных университетов и академий и различных курсов повышения квалификации высокопоставленных чиновников, а также авторитетный справочник о военных доктринах, вооружённых силах, военной промышленности, политических, экономических и военных отношениях союзных государств с Россией.

По сути, а не по форме
Александр Караваев, Станислав Притчин
Развивая многосторонние форматы ЕАЭС и ОДКБ, Москва при возможности делает ставку и на двусторонние отношения с элементами интеграции, опробованными в многосторонних форматах. Формируется гибкий подход, позволяющий выстраивать расширенное евразийское партнерство, или политику «нового регионализма».
https://globalaffairs.ru/articles/soyuz ... ka-rossii/
God Save the King

Ответить